Невеста для Мрака
Шрифт:
– Благодарю вас, отец, – поспешно поднялся с колен принц.
Я не могла не отметить, что с нашей последней встречи внешность его претерпела заметные изменения. Знаменитая сусальная красота, доставшаяся ему от легендарной матери, поблекла. Златокудрые волосы словно присыпало пеплом дорог, длинные локоны состригли.
Мальчишка держался с достоинством. Что скажешь? Порода. Или просто он до конца не верил, что отец всерьёз может расправиться с ним.
– Сын мой, вы выглядите осунувшимся и похудевшим, – с грустью в голосе произнёс король. – В последнее время, вижу, вам пришлось нелегко. Хотите вина?
– Столь внезапная щедрость от вашей милости кажется мне подозрительной.
– Как будто когда-нибудь я был скуп с вами? – сокрушённо покачал головой Дик*Кар*Стал. – Что же касается ваших подозрений?.. Если пожелаю, могу отрубить вам голову. К чему мне травить вас?
– В отличии от топора, смерть от яда может выглядеть естественной, – поднял принц на отца горящие, как у голодной кошки во мраке, глаза.
– Ваш отец некромант, – не выдержав, подала голос я, – пожелай он того, вы подхватите смертельную хворь и скончаетесь в считанные часы, весьма естественно для всех. Так что пейте вино смело, если желаете.
– Боюсь, эти браслеты, – принц поднял руки, демонстрируя отягчающие их кандалы, – помешают мне наслаждаться всей изысканностью ароматов ваших тонких вин, отец.
– Они не изысканные, они из местных погребов. Что же касается применённых к вам мер, сын мой, так вы сами навлекли на себя унижение, принудив меня быть с вами жестоким. Тюрьма есть тюрьма, в ней не обойтись без кандалов. – Дик*Кар*Стал выразительно вздохнул. – Вы в большой опасности, сын мой, и едва-едва избежали ещё большей. Ну не легкомысленно ли было с вашей стороны доверять себя нашим злейшим врагам? – укоризненно покачал он головой. – Вы же понимаете, что те, кто помогал вам в побеге, не желают нам с вами добра?
– Кого вы имеете ввиду? – насупился Фабриан.
Дик*Кар*Стал выдержал паузу и вкрадчиво, мягко произнёс:
– Вашего дядю Криона Дерри, вашего дядю Барта Дик*Кар*Стала. Они сделали всё возможное, чтобы вбить между нами клин, настроить вас против меня и навлечь на вас мой гнев. Но они просчитались, ведь ни у одного из них нет детей, они попросту не знают силы родительской любви к своему чаду, пусть даже неразумному и сбитому с пути. Я никогда бы не причинил вам вреда, но в бою, сын мой… вы могли погибнуть во время этой неразумной авантюры.
– Меня охраняли. Дядя заставил меня покинуть…
– Он посмел выставить вас трусом! Все видели, как вы покинули бой одним из первых. Бежали у всех на виду. Так-то он заботится о вашей чести?
Фабриан опустил голову и упавшие на лицо волосы скрыли его выражение.
– Однако, отец, вы велели бросить меня в застенок.
– Я велел страже приглядывать за вами во избежание ещё больших неприятностей. Чтобы недостойные люди не могли ещё раз воспользоваться вашей неопасностью, доверчивостью и наивностью.
Дик*Кар*Стал оказался куда мудрее, чем я думала. Он преподал мне отличный урок манипулирования, игры на стремлениях и недостатках других людей. Любому неблаговидному поступку можно подобрать благовидные слова. Это и называется политикой.
Король подошёл и обнял принца:
– Вы слушались дурных советов. Вы ведь в действительности не хотели утопить наше королевство в крови? Вы слишком умны для этого, сын мой.
– Чего же вы от меня хотите?
По голосу Фабриана было слышно, что он сдался.
– Я хочу, чтобы мы вместе вернулись в столицу, возвратились ко двору, где вас встретят с распростёртыми объятиями. Если пожелаете, я даже позволю вам собрать гвардию из людей, которых вы отберёте сами по своему желанию. Вы по-прежнему останетесь моим возлюбленным сыном и наследником моего престола…
– И чего вы хотите взамен? – настороженно спросил принц.
– Вы не должны мешать мне вершить правосудие. Наших врагов необходимо наказать.
– Вы хотите сделать из меня предателя, отец? – с грустью спросил Фабриан.
– Я прошу вас помочь покарать преступников, рискнувших вашей головой. Кара, что постигнет их, ими более, чем заслужена. Вы согласны со мной, сын мой?
Как будто у «сына его» был шанс не согласиться? Обречённых всё равно казнят, с попустительством принца или нет. Тут ничего не исправишь. Так что благоразумие диктует единственный возможный выход, предусмотрительно царственным папенькой оставленный.
Я понимала принца, понимала короля, однако от увиденного у меня остался неприятный осадок. Дик*Кар*Стал прекрасный загонщик, он отлично гонит зверя на флажки, мастерски управляясь с противником. Фабриан наверняка уже считает, что его отец к нему слишком великодушен. Рыжий тоже почти боготворит своего «государя». Да что говорить? Я сама полностью прониклась его великодушием и почти готова примерить венец верной, послушной жены. Но иногда, вот как сейчас, маска с него соскальзывает, и я вижу… кстати, что я вижу? Сама толком не могу выразить словами, но, чтобы это не было, меня это очень настораживает. Не люблю я, когда за меня принимают решения, да ещё вдобавок делают вид, что это я сама так и придумала.
Кончилось всё тем, что принца освободили от оков, облобызали и принудили к миру.
– Итак, всё закончилось, ваше величество? – спросила я, когда мы остались с Дик*Кар*Сталом наедине.
– Закончилось? – Он скользнул по мне равнодушно-отвлечённым взглядом. – Что вы имеете ввиду?
– Эту военную компанию, направленную на подавление мятежников.
Дик*Кар*Стал пожал плечами:
– Мы возвращаемся в столицу, – был его вердикт.
Вот так. И понимай, как хочешь.
***
Заговорщиков, возглавивших заговор, бросили в тюрьму. Лишь спустя месяц после Туманного Сражения схваченным лордам официально были предъявлены обвинения в государственной измене. Тех, кто был рангом и достатком пониже, быстро предавали виселице без суда и следствия – жестка королевская немилость, немилосерден королевский гнев.
На следующий же день после битвы остроги оказались переполнены теми, кого подозревали не только в участии мятежа, но и в банальном к нему сочувствии. Королевское правосудие было скорым на расправу и не отличалось милосердием. Ещё более жутким было желание чинуш-подхалимов угодить королю или, под шумок, расправиться с давнишним недругом, должником или, наоборот, кредитором. Лес рубят – щепки летят. В нашем случае это были головы. Только за одну неделю, прошедшую после битвы, казнили свыше ста человек.