Невеста для Мрака
Шрифт:
Дик*Кар*Стала хватило лишь на милосердие к собственному сыну – тому он строго погрозил пальчиком. Но к простонародью король оставался по-королевски же глух, хотя именно простой народ, на мой взгляд, карать было не за что. Народ – это слепая марионетка, от которой не зависит даже его собственное благополучие и жизнь.
От виселиц, настроенных на северо-западе страны, вдоль дорог стало тесно. Палачи работали, не покладая рук. Никого не беспокоило, сколько невинных жертв оказалось среди казнённых, да и действительно виноваты ли виновные?
Высокородных заговорщиков должны были судить.
Дик*Кар*Стал, сославшись на государственные дела, не смог присутствовать на суде, кронпринца, учитывая обстоятельства, никто об этом и не просил, так что представлять корону на этом достойном пера карикатуриста собрании досталось мне.
Всё, что от меня требовалось, это сидеть как кукла с глазами в королевской ложе и наблюдать за происходящем. Даже речи говорить было не нужно. Я сидела и глядела – с достоинством выполняла королевские обязанности.
Суд состоялся в замке Редерик. Зрелище, нужно отдать организатором должное, выдалось представительным – огромный зал, наполненный зрителями, верховный судья в алой одежде на высоком председательском троне, стулья поменьше для судей низкого ранга – всё чин чином.
Слушание дела началось и стража ввела заключенных. Судебный пристав, потребовал соблюдения тишины, шум голосов в зале стих.
Я с интересом разглядывала присяжных заседателей, давших клятву судить «милостиво и справедливо». Тяжелые подбородки, лежащие на ещё более широкой груди, заплывшей жиром, маслянистые бегающие глазки и отвисшие щеки редко у кого ассоциируются с благородством. Внешность этих людей свидетельствовала о том, что ими могло двигать всё, что угодно, но только не милость или справедливость.
Председательствовал на этом прелестном собрании лорд Акс, высокий худой человек лет под сорок с продолговатым лицом, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы не его выражение. Ограниченный снобизм проглядывал в глазах, устало прикрытых набрякшими веками, брезгливо поджатых узких бескровных губах. Люди, подобные ему рождаются уже стариками, отрицают радости жизни и всю жизнь ходят, как по линейке.
К судьям вывели подсудимого. Немытые волосы космами падали ему на плечи, одежда сопрела и превратилась в лохмотья, лицо побледнело и осунулось, но красота этого человека до сих пор ещё останавливала взгляд. Фамильная красота лордов Дерри, которую так прославила Синьиэра.
– Поднимите руку, – хриплым голосом повелел судья подсудимому. – И поклянитесь перед Двуликими богами и Великим Собранием говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
– Клянусь, – сказал подсудимый.
– Как ваше имя? – обратился судья по протоколу, хотя ему, как и всем присутствующим в зале было отлично известно имя человека, стоявшего перед ним.
– Крион Дерри.
– Где вы родились?
– В Черных Горах Панимонта, провинции Фиар, что вблизи Черных Земель.
– Сколько вам лет?
– Тридцать восемь лет и три месяца.
Обвинительное заключение гласило, что лорд Дерри не проявил любви и почтения к своему королю, соблазнил принца восстать против собственного отца, чем нарушил мир и спокойствие в королевстве. Лорд Дерри так же разжигал войну и мятеж с преступной целью отнять корону у законного владельца титула и чести. В заключении обвиняемому предлагалось ответить: виновен он или нет.
– Если сражаться за то, что считаешь правильным, является изменой, то – да! Я виновен, – ответил подсудимый.
Потом потянулись многочисленные свидетели.
По окончанию показаний лорд Акс вынес вердикт:
– Всё ясно, как божий день, не будем тянуть время, ибо у нас ещё много дел. Коль скоро факт измены установлен, говорить больше не о чем. Суду присяжных должно быть достаточно этих сведений. Отведите узника в камеру ожиданий.
Отсутствие судей было таким же кратким, как и их приговор: виновен.
Последовала стандартная формулировка вопроса о том, может ли подсудимый, признанный виновным, сказать, почему ему не должен быть вынесен смертный приговор, после признания его виновным в государственной измене?
Потом огласили сам приговор.
«Приговор, вынесенный по делу Криона Дерри, обвиненного и уличенного в государственной измене, в покушении на жизнь его величества короля Сиобряна III, в действиях, направленных против особы короля, а так же в том, что своими пагубными советами он подстрекал наследного принца к мятежу. Вследствие вышеизложенного герцог Крион Дерри будет препровождён на главную городскую площадь и там четвертован. Имущество его будет конфисковано в пользу королевской казны».
Лорда Дерри схватили, скрутили и увели.
Приговор был приведён в исполнении спустя неделю. На Главной Площади насладиться готовящейся казнью собралось не менее ста тысяч человек. Небольшой эшафот окружали отряды лучников и гвардейцев. Эшафот был низок, построенный с таким расчётом, чтобы его могли видеть лишь передние ряды зрителей или те, кому удалось занять место у окон домов, выходящих на площадь.
Для нас, королевской четы Дик*Кар*Сталов, было оставлено место на балконе Ратуши, где любящие подданные заранее приготовили нечто вроде пышной палатки, затянутой красным бархатом. Всё вокруг устлали коврами, повсюду расставили жаровни – день выдался холодным, дождь уже летел вперемешку с крупицами снега.
Мы появились, блистательные победители: Дик*Кар*Стал-отец, в длиннополом черном плаще, Дик*Кар*Стал-сын, в короткой черной куртке, расшитой черным позументом, без драгоценностей, которые принц так любил, но сегодня предпочёл оставить дома – не к месту и не ко времени сиять и сверкать. Принц выглядел угрюмым, бледным – оно и понятно. По слухам, их с дядей связывали нежные родственные чувства, и дядя был ему во многом ближе отца.
Я вышагивала за кронпринцем. За нами, высокими особами, следовал маркиз Виттэр – королевская надоедливая, но неизменная тень.