Невеста для Мрака
Шрифт:
Толпа встретила наше появление не слишком бурными криками. Не исключено, что поменяйся мы с противником местами, народного ликования было бы куда больше.
Чинно, в ряд, мы, королевская чета, расселись в кресла.
– Прислонитесь к стене, Виттэр, – сказал Дик*Кар*Стал своему любимцу, которому кресла, понятное дело, было не положено, – вы устанете, друг мой. Это будет долгое зрелище.
Я слышала, как юный принц скрипнул зубами.
– Не слишком ли ваше величество добры? – холодно спросила я. – Маркиз Виттэр в состоянии держаться на ногах. Он для этого ещё достаточно молод.
Неизменная улыбка, «пленительная и чарующая», по отзывам рьяных придворных лизоблюдов, заиграла на лице рыжего:
– Похоже, я вновь вызвал ваше недовольство, королева?
Мой царственный муж, как всегда, смотрел на выходки своего любимца сквозь пальцы. Хотя его обращение ко мне было прямым нарушением этикета.
– Вам это несложно – заверила я Лэша Виттэра. – Достаточно просто появиться.
– Я здесь не по доброй воле, государыня. Четвертование не такое приятное зрелище, чтобы на него рваться.
Что тут скажешь? Все мы тут по принуждению.
– Маркиз Виттэр? – не удержался принц Фабриан от шпильки. – Вы, наверное, наслаждаетесь, присутствуя при четвертовании человека, в чьих жилах течёт королевская кровь? При казни по-настоящему благородного человека?
– Осторожней, сын мой, – предупредил Дик*Кар*Стал. – Вы называете благородным человеком моего врага.
– Я называю благородным человека, который растил меня в то время, как вы занимались другими делами!
– Государственными делами.
– А разве воспитание принца к ним не относится? – внесла свою лепту в разговор я.
Я не воспылала внезапной любовью к пасынку, нет, но я могла понять его чувства. Присутствовать на казни дорогого тебе человека тяжело, особенно если чувствуешь свою вину за происходящее. Дик*Кар*Стал не мог этого не понимать. Настаивая на присутствии Фабирана здесь, он действовал вполне осознано и очень жестоко. Всё его великодушие и снисходительность было не больше, чем трёпом. А на деле выходило то, что выходило.
– Не волнуйтесь, сын мой, – всё тем же саркастичным тоном проговорил Дик*Кар*Стал, – я велел передать палачам, чтобы они не слишком тянули.
– Благодарю за доброту, отец, – в голосе принца эхом отцу звучала неприкрытая язвительность.
Площадь расчистили, образуя широкое пространство вокруг эшафота, чтобы все присутствующие могли видеть казнь. Осуждённого сняли с повозки. Бледное лицо лорда Дерри выглядело измученным. На нём проступали пот и кровь, выражение неописуемого страха то и дело сменялось надеждой.
На что надеялся этот несчастный? На то, что смерть будет не такой мучительной, как её рисует воображение? На то, что в последний момент бывший шурин его помилует? Или это свойство сильных людей – надеяться до последнего, вопреки всему?
Руки брата Синьиэры были позорно связанны верёвкой. Они больше не узнают шпаги. Голова не замыслит интриги. Король сможет спать спокойно, по крайней мере какое-то время.
Палач привязал герцога к эшафоту, охватив верёвкой тело посредине туловища. Лучники направились к лошадям.
До сегодняшнего дня я пребывала в убеждении, что не боюсь крови, ведь она льётся рекой при большинстве магических ритуалов. Мне не раз приходилось убивать. Но то, чему я была свидетелем до этого и то, что видела сейчас… разница между этим такая же, как между чистым порезом от скальпеля и фаршем из мясорубки. Душераздирающие крики боли, выходящие наружу кости из суставов, льющаяся изо рта, ушей, ноздрей кровь и под финал падающие на земли кишки вперемешку с экскрементами.
У меня нет слов…
Как можно сознательно обречь другое существо на подобные муки? Я демон. Мне не понять. Чтобы наслаждаться подобными вещами, нужно родиться человеком.
– Государь, – обратилась я к мужу. – Мне не хорошо. Разрешите удалиться?
– Вас столь мало волнуют мои дела, сударыня, что вы хотите оставить меня в такую минуту?
– Могу я надеяться, что меня вы не казните за то, что ваш враг, разорванный на части, вызывает у меня тошноту, а не улыбку? Маэстро, – обратилась я к принцу. – Помогите мне, пожалуйста. У меня что-то кружится голова.
Принц, побелевший как полотно, с мокрыми дорожками слёз на щеках, протянул мне дрожащую руку.
Так, рука об руку с сыном моего мужа, мы покинули Ратушу.
Королевское правосудие состоялось.
Черное королевство по-прежнему принадлежало Темному Королю.
Глава 27
По мнению моей статс-дамы леди Шарлин, особы сведущей во всех отношениях, лучшее средство от всех невзгод – это ванна с миндальным молоком и отваром из листьев вербены. После ледяного ветра, царящего на Королевской площади, после многотысячной толпы было чистым наслаждением млеть в тёплой воде, отогреваясь в волнах горячего пара.
В переходах замка было темно, гуляли сквозняки, а собственная комната казалась оазисом благополучия, куда ещё не просочились общий мрак и мировые беды.
После ванны фрейлины закутали меня в горячие полотенца, старательно промокнули капельки влаги с тела, подали ажурную ночную рубашку. Поверх рубашки на плечи набросили алый пеньюар из мягкого бархата. Перехваченный у талии широким чёрным поясом он расходился книзу пышными тяжёлыми фалдами, подчёркивая тонкость моей талии, пока ещё не утратившей стройность. Высокий, отделанный белоснежным кружевом воротник открывал в v-образном вырезе шею, на которую блестящим каскадом набегали рубиновые кудряшки.