Невеста дьявола
Шрифт:
Девил приветствовал ее тем же, хотя его радость отразилась не столько в улыбке, сколько в выражении глаз, Он сложил газету и отложил в сторону.
— Как продвигаются твои дела?
Вчера Девил ужинал дома, но был так занят, что появился в спальне поздно и вовсе не для того, чтобы поболтать. Попивая чай с тостом, Онория посвятила его в организационные подробности. Он слушал внимательно, время от времени вставляя свои замечания, а под конец сказал:
— Знаешь, с твоей легкой руки «домашние» балы войдут в моду. Я слышал от нескольких дам, что они тоже собираются устраивать такие развлечения.
Онория просияла.
— Сент-Ивзы всегда впереди,
— Из Сомершем-Плейс пригнали лошадей. Погода прекрасная. Не хочешь покататься?
У Онории упало сердце. До боли жалко терять часы, которые они могут провести вместе.
— Простите, ваша светлость.
Миссис Халл сделала реверанс и обратилась к Онории:
— Привезли провизию, мадам. Я велела поставить ящики в столовой.
— Ах да… — Онория виновато улыбнулась. — Я скоро приду.
Скоро принесут цветы, потом появятся музыканты… Миссис Халл удалилась. Онория заглянула Девилу в глаза.
— Я совсем забыла. Надо обсудить меню. Сегодня я не смогу поехать с тобой.
Девил вежливо улыбнулся и махнул рукой.
— Ничего страшного.
Онория приуныла: взгляд у Девила был мрачноватый. Не зная, что сказать, она улыбнулась.
— До встречи.
Девил кивнул, продолжая натянуто улыбаться. Когда Онория вышла, он поставил на стол чашку и встал. Улыбка исчезла с его лица. Он спустился в холл, где Уэбстер отдавал распоряжения направо и налево.
— Прикажете оседлать лошадь, ваша светлость? Девил не отрывал взгляда от лестницы, по которой только что прошла Онория.
— Нет.
Одинокие прогулки Девил совершал рано утром, когда в парке было пусто. Вздохнув, он направился в библиотеку.
— Я буду занят все утро.
Герцоги Сент-Ивз в этот вечер ужинали дома. Онория дождалась, пока все разошлись, и скрылась в спальне, облачилась в ночную рубашку и пеньюар и чуть ли не бегом (точь-в-точь как усердная горничная) поспешила в апартаменты мужа. Там она забралась под одеяло.
Девил — он стоял поодаль и развязывал галстук — с интересом посмотрел в ее сторону. Но мысли Онории были заняты другим.
— Я думала, — заявила она, откинувшись на подушки и пристально глядя на мужа.
Руки Девила на мгновение замерли. Он стянул с шеи белый галстук, расстегнул жилет и подошел к кровати.
— О чем?
— О человеке, который хочет тебя убить. Отделавшись от жилета, Девил сел на кровать и начал стягивать с себя ботинки.
— У тебя есть какие-то догадки?
— Да. Но Уэйн сказал, что мои выводы неверны. Девил поднял глаза.
— Уэйн?
Онория объяснила ему, в чем дело.
— Естественно, я подумала, что твой наследник — Ричард.
— А-а. — Девил бросил на пол второй ботинок, разделся догола и скользнул под одеяло. Онория тут же прижалась к нему. — Очевидно, мне следует рассказать тебе об этом, — услышала она и поморщилась. Она была почти уверена, что Девил сейчас усмехается.
— Конечно, ты должен рассказать. Но о чем?
Девил улегся поудобнее.
— Ты же знаешь прозвище Ричарда?
— Скэндал? Девил кивнул.
— Это сокращение. Мое полное прозвище — «этот дьявол Кинстер», а Ричарда назвали «скандал, которого не было».
— С ним связан какой-то скандал?!
— Ричард — мой брат, но только по отцовской линии.
— А-а. — Онория растерянно заморгала, потом нахмурилась. — Но вы так похожи.
— Мы похожи на отца — ты видела его портрет. Ричард тоже темноволосый. Правда, цвет
Да, это, наверное, был грандиозный скандал: ведь Ричард моложе Девила. Но Онория не заметила и тени пренебрежения в отношении к нему светского общества.
— Не понимаю, — пробормотала она и увидела, как в полутьме сверкнули белые зубы Девила.
— Тайна рождения Ричарда известна всем вот уже почти тридцать лет. Это дела давно минувших дней. Главную роль, конечно, сыграла моя мать.
— Расскажи мне, — потребовала Онория, скрестив руки на груди.
Девил прижал ее к себе.
— Когда мне было три года, отца попросили отправиться с дипломатической миссией в Шотландию. Там начались волнения, и придворные консультанты посоветовали побряцать оружием, но обойтись без войск. Решили послать кого-нибудь из Кинстеров. Мама не захотела сопровождать отца. Когда я родился, ей сказали, что детей у нее больше не будет, поэтому она панически за меня боялась. Это было ужасно. В общем, отец отправился без нее. И вот один лорд, которого надо было… — Девил запнулся, подыскивая нужное слово.
— Припугнуть? — подсказала Онория. Он кивнул.
— Этот рыжеволосый лорд незадолго до того женился на красавице из южной Шотландии.
— Ну конечно, она непременно должна была быть красавицей, — пробормотала Онория.
— Мы, Кинстеры, — люди требовательные, ты же знаешь, — парировал Девил, насмешливо взглянув на нее. Онория хмыкнула и толкнула его в грудь.
— И что же случилось дальше?
— Странно, но мы и сами толком не знаем. Отец успешно выполнил свою миссию и вернулся домой через месяц. А Ричард появился у нас через год.
— Через год?
— Его мать умерла вскоре после родов. То ли она призналась в своем грехе, то ли ее муж догадался, что ребенок не от него… Ведь у Ричарда волосы темные. Ничего не известно. Одно не вызывает сомнений: Ричард появился на свет благодаря моему отцу. Те, кто помнит меня в младенчестве, утверждают, что в этом возрасте мы с ним были похожи как две капли воды. Судьба Ричарда была решена, когда Уэбстер принес его в дом. К нашей парадной двери подъехала карета, кто-то положил на крыльцо спеленутого младенца, и лошади тут же унеслись прочь. При младенце не было даже записки. Как только Уэбстер взял Ричарда на руки, тот сразу же начал вопить. Это было чудовищно. Я помню это до сих пор, потому что прежде никогда не слышал такого плача. Мать причесывала меня в детской, но крики доносились и туда. Она выронила щетку и побежала вниз, обогнав даже меня. Я еще спускался с лестницы, а мама уже мчалась к отцу и Уэбстеру, которые пытались успокоить ребенка. Она вырвала его из их рук, заворковала что-то, и Ричард затих. А она вся сияла… ты же знаешь, как мать умеет улыбаться. — Онория кивнула и положила голову ему на грудь. — Я сразу понял, что Ричард послан самим Богом. Мама так увлеклась им, что забыла о моих спутанных волосах. С той минуты он завоевал мое полное расположение. Отец поднялся наверх: очевидно, он хотел объясниться. Теперь мне жаль, что я не слышал их разговора, хотя в те годы я вряд ли понял бы что-нибудь. Позже мне стало известно, что мать похвалила отца: мол, он исполнил самое заветное ее желание — подарил второго сына. Папе, конечно, нечего было возразить. И в дальнейшем мать не давала ходу слухам и намекам по поводу Ричарда. Она была замужем за герцогом уже пять лет и обладала большой властью в обществе. Она публично объявила Ричарда своим сыном, и никто — ни тогда, ни сейчас — не осмелился перечить ей.