Невеста герцога
Шрифт:
Томас застонал. Старая перечница опасна для общества.
Он направился к ним с намерением освободить мужчину, извиниться перед ним и заплатить за ущерб, но когда он приблизился к троице, он услышал, как чертов бродяга шепнул Грейс:
— Я мог бы поцеловать вас.
— Что за черт? — требовательно спросил Томас. — Этот тип пристает к вам, Грейс?
Она быстро покачала головой, но он заметил в ее глазах панику.
— Нет-нет, — сказала она. — Но…
Томасу не понравилось выражение ее
— Кто вы?
— А вы кто? — отозвался тот с довольно наглой усмешкой.
— Уиндем, — отрезал Томас, намеренный положить конец этой чепухе. — И вы находитесь в моем доме.
Лицо мужчины на мгновение дрогнуло, но тут же приняло прежнее дерзкое выражение. Он был почти таким же высоким, как Томас, и примерно того же возраста. Томас сразу же возненавидел его.
— Ах вот как, — произнес мужчина любезным тоном.
В таком случае позвольте представиться: Джек Одли, в недавнем прошлом — солдат ее величества, а ныне — вольный путник.
Томас открыл рот, собираясь сказать» что он думает о подобном ответе, но леди Августа опередила его.
— Что еще за Одли? — осведомилась она, сердито шагнув к нему. — Вы не Одли. Это написано на вашем лице, в форме носа и челюсти, в каждой чертовой черте лица, не считая глаз, которые не того цвета.
Томас нетерпеливо повернулся к ней, озадаченный ее словами. Что она несет?
— Не того цвета? — переспросил мужчина. — В каком смысле? — Он повернулся к Грейс, изобразив простодушное нахальство. — Я слышал, что дамам нравятся зеленые глаза. Неужели меня ввели в заблуждение?
— Вы Кавендиш! — загремела вдовствующая герцогиня. — Вы Кавендиш, и я желаю знать, почему мне не сообщили о вашем существовании.
Кавендиш? Томас изумленно уставился на незнакомца, затем на свою бабку и снова на незнакомца.
— Что, черт побери, происходит?
Не дождавшись ответа, он повернулся к единственной персоне, которую он считал заслуживающей доверия.
— Грейс?
Она отвела глаза.
— Ваша светлость, — произнесла она с тихим отчаянием, — мы не могли бы перемолвиться парой слов наедине?
— И лишили бы всех остальных развлечения? — поинтересовался Одли, изобразив праведное негодование. — После всего, что я вынес….
Томас посмотрел на свою бабушку.
— Это твой кузен, — отрывисто произнесла она.
Неуверенный, что хорошо расслышал, он взглянул на Грейс, но та не внесла ясности, добавив:
— Это тот разбойник.
Пока Томас переваривал услышанное, наглый бродяга повернулся к ним спиной, демонстрируя свои связанные руки, и сказал:
— Уверяю вас, я здесь не по собственному желанию.
— Вашей бабушке показалось, что она узнала его вчера вечером, — сообщила Грейс.
— Я уверена, что это он, — огрызнулась герцогиня, махнув
Мужчина скорчил удивленную гримасу, словно он был так же озадачен, как все остальные.
— Я был в маске.
Томас поднял руку и потер пальцами виски, которые начали болезненно пульсировать. Милостивый Боже. И тут он вспомнил — портрет!
Проклятие. Так вот в чем дело. Вот почему в три часа ночи Грейс была на ногах, собираясь снять со стены портрет его дяди…
— Сесил! — позвал он лакея.
Тот появился с впечатляющей скоростью.
— Принеси портрет, — резко бросил Томас. — Моего дяди.
Лицо лакея вытянулось.
— Тот, что мы только что отнесли наверх?
— Да. Принесите его в гостиную. — И когда лакей не двинулся с места, Томас нетерпеливо гаркнул: — Сейчас же!
Грейс положила руку ему на локоть.
— Томас, — сказала она, явно пытаясь успокоить его. — Пожалуйста, позвольте мне объяснить.
— Вы знали об этом? — требовательно спросил он, стряхнув ее руку.
— Да, — сказала она, — но…
Он не мог в это поверить. Грейс. Единственный человек, которому он привык доверять за абсолютную честность.
— И прошлой ночью? — уточнил он, осознав вдруг, насколько он дорожил теми мгновениями. В его жизни было прискорбно мало проявлений чистой бескорыстной дружбы. Разговор ночью на лестнице, при всей его нелепости, был одним из них. По-видимому, этим и объяснялось тягостное чувство, с которым он смотрел на ее виноватое лицо. — Вы знали это прошлой ночью?
— Да, но, Томас…
— Достаточно, — оборвал ее он. — Пройдите в гостиную, все вы.
Грейс попыталась что-то сказать, но он не стал слушать. Мистер Одли — его чертов кузен — сложил губы в трубочку, словно собирался засвистеть веселый мотивчик. А его бабушка… один дьявол знал, что она думает. Вдовствующая герцогиня выглядела так, словно страдает от несварения желудка, но она всегда так выглядела. Все ее внимание было приковано к Одли. Тот, казалось, не замечал ее зловещего взгляда. Он был слишком занят, строя глазки Грейс.
А она выглядела жалкой и несчастной. И поделом.
Томас выругался себе под нос» захлопнув дверь в гостиную» как только все они вошли внутрь. Одли поднял связанные руки и склонил голову набок.
— Вы не могли бы…
— Ради Бога, — буркнул Томас, схватил нож для разрезания бумаги с письменного стола и одним сердитым движением перерезал веревку.
— Томас, — настойчиво произнесла Грейс, встав перед ним. — Право, вы должны позволить мне поговорить с вами, прежде…
— Прежде чего? — резко бросил он. — Прежде чем мне сообщат еще об одном давно пропавшем кузене, за чьей головой, возможно, охотится корона?