Невеста герцога
Шрифт:
Что касалось Амелии, то она охотно бы что-нибудь сказала. Право, она просто наслаждалась тем, что больше не смущается в присутствии Томаса. Но когда он сел напротив нее, она подняла глаза, встретила его взгляд и…
Не то чтобы она оробела, нет. Просто, казалось, забыла, как дышать.
У него были такие голубые глаза.
Не считая карих крапинок, конечно. Ей нравились эти крапинки и то, что он считает их смешными.
— Леди Амелия, — промолвил он.
Она кивнула в ответ.
— Герцог, —
— Я ухожу, — объявила вдруг вдовствующая герцогиня и встала, сердито скрипнув стулом о пол. Она помедлила секунду, словно ожидая, что кто-нибудь выскажется по этому поводу. Когда никто ничего не сказал — неужели она и вправду уверена, что кто-нибудь станет возражать против ее ухода, подумала Амелия, — она добавила: — Мы отбываем через тридцать минут. — Потом она перевела свой свирепый взгляд на Амелию. — Вы поедете со мной в карете.
Амелия не совсем понимала, зачем леди Августе понадобилось говорить об этом. Она ехала в карете вдовствующей герцогини через всю Англию. Почему в Ирландии должно быть иначе? Тем не менее что-то в тоне леди Августы заставило ее желудок сжаться, и она невольно вздохнула, когда та вышла.
— Боюсь, у меня начнется морская болезнь, — заметила она, позволив себе расслабиться.
Лорд Кроуленд одарил ее раздраженным взглядом и встал, чтобы наполнить свою тарелку. Но Томас улыбнулся — правда, только глазами. Тем не менее у нее потеплело на душе, и она почувствовала в себе достаточно сил, чтобы изгнать тревогу, поселившуюся в сердце.
— Морская болезнь на суше? — промолвил он, улыбаясь глазами.
— Мой желудок протестует.
— Трепыхается?
— Трепещет, — уточнила она.
— Странно, — сухо заметил он, сунул в рот кусок ветчины и прожевал, прежде чем продолжить: — Моя бабушка способна на многое. Не думаю, что чума, голод или засуха находятся за пределами ее возможностей. Но морская болезнь… — Он хмыкнул. — Это слишком.
Амелия вздохнула, глядя на свою еду, которая больше не казалась ей аппетитной. Она отодвинула тарелку.
— Вы не знаете, сколько времени потребуется, чтобы добраться до Батлерсбриджа?
— Думаю, большая часть дня, особенно если мы остановимся на ленч.
Амелия бросила взгляд на дверь, через которую вышла вдовствующая герцогиня.
— Вряд ли она захочет.
Томас пожал плечами.
— У нее не будет выбора.
Отец Амелии вернулся к столу с полной тарелкой.
— Когда ты станешь герцогиней, — сказал он, усевшись и закатив глаза, — первое, что ты должна сделать, — это отправить ее во вдовий дом.
Когда она станет герцогиней? Амелия нервно сглотнула. Просто ужасно, что
Она посмотрела на Томаса. Он был занят едой. Она ждала, не сводя с него глаз, пока он наконец не заметил ее внимание. Он слегка пожал плечами с выражением, которое она не смогла интерпретировать.
Почему-то от этого ей стало еще хуже.
Следующим явился мистер Одли, а через десять минут в столовую влетела Грейс, запыхавшаяся и разрумянившаяся.
— Тебе не понравилась еда? — спросила она, заняв освободившееся место вдовствующей герцогини и глядя, на почти не тронутую тарелку Амелии.
— Я не голодна, — сказала Амелия, хотя ее желудок урчал. Есть разница, осознала она, между голодом и аппетитом. Первый она испытывала, а последнего не было и в помине.
Г рейс одарила ее лукавым взглядом и принялась за завтрак, но не прошло и трех минут, как явилась хозяйка гостиницы, выглядевшая крайне озабоченной.
— Э-э… ее светлость… — начала она, заламывая руки. — Она ждет в карете.
— И надо полагать, поносит ваших слуг? — уточнил Томас.
Хозяйка удрученно кивнула.
— Грейс еще не закончила есть, — заметил мистер Одли прохладным тоном.
— Пожалуйста, — сказала Грейс настойчивым тоном, — давайте не будем задерживаться из-за меня. Я вполне удовлетворена. Я…
Она смущенно кашлянула, и у Амелии возникло ощущение, что она не поняла шутки.
— Я положила слишком много еды, — закончила Грейс, указав на свою тарелку, которая была наполовину полной.
— Вы уверены? — спросил Томас.
Она кивнула, но Амелия заметила, что она быстро сунула в рот несколько наполненных вилок, пока остальные поднимались на ноги.
Мужчины пошли вперед, чтобы позаботиться о лошадях, а Амелия подождала, пока Грейс проглотит еще немного еды.
— Проголодалась? — спросила она, когда они остались вдвоем.
— Умираю с голоду, — подтвердила Грейс. Она вытерла рот салфеткой и последовала за Амелией к выходу. — Мне не хотелось бы раздражать вдовствующую герцогиню.
Амелия обернулась, приподняв брови.
— Еще больше, — пояснила Грейс, поскольку они обе знали, что вдовствующая герцогиня всегда пребывала в раздраженном состоянии. И точно, когда они добрались до кареты, леди Августа поносила всех и вся, очевидно, недовольная температурой кирпича, который положили к ее ногам в карету.
Горячий кирпич? Амелия поразилась. День не был теплым, но и не настолько холодным. Они изжарятся в карете.
— Она сегодня в отличной форме, — заметила Грейс.