Шрифт:
Придерживая за собой дверь, чтобы та невзначай не хлопнула, Жанна вышла из подъезда. Медленно и осторожно привела чемодан на колесиках в вертикальное положение и замерла. Прислушивалась, приглядывалась
На Москву уже опустились июльские сумерки – душные, подсвеченные золотисто-рыжими фонарями, приторно-сладкие и одновременно отдающие горечью, совсем как те коктейли апероль-шпритц оранжевого цвета, что уже который год были в моде у завсегдатаев летних ресторанов.
Переулок был почти пуст, лишь несколько человек стояли на противоположной стороне дороги в ожидании электробуса. Лениво шелестели темной листвой деревья; из проезжающей мимо машины на низких частотах донеслась песня, слов не разобрать – что-то гулкое, натужное и сдавленное, словно кто-то безуспешно пытался задушить певца, а тот и не думал прекращать пение, неразборчивым трагическим речитативом увещевая своего мучителя… Модное нынче исполнение.
Все спокойно, все хорошо. Многие разъехались по дачам, остальные, наверное, развлекались где-нибудь в центре. Вечерний город не таил в себе никакого подвоха, можно идти.
Жанна выдохнула и направилась к метро. Чемодан, который она тащила за собой, бодро и звонко затарахтел по стыкам плитки, которой была выложена дорога.
В метро – приятная прохлада на станции и в вагоне, но пассажиров почему-то много, несмотря на довольно поздний час. Жанна встала в торце вагона, держа перед собой чемодан за ручку. Искоса поглядывала на людей, но вокруг, к счастью, мелькали только незнакомые лица.
…Ленинградский вокзал показался Жанне хоть и не особо большим, но просторным. Внутри чисто и спокойно. Персонал вежливый. Кафе, магазинчики, камеры хранения… В одном из залов играла живая музыка – фортепиано в сопровождении небольшого оркестра. Мелодия звучала приятно и ненавязчиво… Наверное, Ленинградский – самый уютный из тех трех вокзалов, что собрались на одной площади. Вот на самой площади – да, не особо комфортно, там иногда бродили какие-то подозрительные личности.
По громкой связи объявили, что прибывает фирменный поезд до Хельсинки. Жанна занервничала, направляясь на перрон. При выходе на него – ворота безопасности, багаж опять надо было прогнать через сканер. А на перроне уже стоял невзрачный серый поезд с красными буквами на боковых частях вагонов.
Но внутри поезда – опять чистота и уют.
Жанна покупала билет в последний момент, пришлось брать место в спальном вагоне и задорого.
В купе она оказалась одна. Вход-выход в купе по карточке (главное, не забыть ее, выходя куда-то из купе во время поездки!). Внутри есть все, что может понадобиться путешественнику: зарядка для гаджетов, вешалки для одежды… И раковина под столешницей. Удобно – умываться прямо здесь. Под столом аккуратный ящик для мусора, коврик на полу. Подушки и полотенца в запечатанных пакетах…
Жанна давно никуда не ездила, ранние ее детские впечатления о поездах и вокзалах не отличались особым
Но откуда тогда опять это беспокойство, это напряжение…
Она смогла расслабиться только тогда, когда поезд тронулся с места и отъехал довольно далеко от Москвы.
Жанна наконец осознала, что сейчас никто не ищет ее, не рвется следом, не вздыхает за спиной глубоко и протяжно. А в воздухе не витает и намека на парфюмерный аромат с оттенком кедра. Пусть и слабый, этот запах она научилась улавливать мгновенно, издалека.
Ночь прошла спокойно, были остановки в Твери и Санкт-Петербурге.
Около восьми утра поезд прибыл в Оберг, дальше – уже Финляндия, но Жанне пересекать границу не требовалось. Это ее остановка – Оберг.
Она спустилась из вагона, затем, перебираясь с крытого перрона в здание, попала в толкучку – люди, сошедшие с поезда, рвались побыстрее пройти турникеты… Кто-то другой на месте Жанны, возможно, запаниковал бы в этой давке, но только не Жанна. Детство она провела в цирке, отец и бабушка там работали, а Жанна частенько их навещала и поэтому многому научилась от цирковых мастеров, за кулисами. Полученный когда-то опыт владения телом позволял ловко маневрировать в толпе, словно просачиваться сквозь людской поток, не испытывая особых неудобств и не вызывая возмущения окружающих.
Без проблем миновав столпотворение у турникетов, Жанна попала внутрь вокзала, красивого и небольшого. Еще через пару минут она оказалась уже на городской площади и опять по привычке оглянулась.
Вокзал – здание в стиле ампир, со скульптурами и лепниной по фасаду – и снаружи выглядел вполне симпатично. Говорят, раньше тут стоял настоящий гранитный дворец, но его разрушили во время войны.
Вдали виднелись башни какого-то старинного замка. И пахло здесь как-то особенно, наверное морем. Ведь Оберг стоит на берегу Балтийского моря.
Карту города Жанна изучила заранее и примерно представляла, как пешком добраться до отеля под незатейливым названием «Мечта».
Жанна пересекла центральную часть Оберга, мощенную брусчаткой. Пока шла, глазела по сторонам, любуясь домами в скандинавском стиле. В путеводителях утверждалось, что Оберг (подобно Калининграду) невероятно напоминает старинные города Европы и является одним из тех мест, куда стекаются любители архитектурного туризма.
Говорят, Оберг основали семь веков назад крестоносцы. Шведские, финские мотивы смешались во внешнем облике города, но попадалось и много современных, обычных зданий, типичных уже для России.
Словом, Оберг – местечко с налетом старины, куда любили съезжаться туристы. Только вот Жанна приехала сюда не как турист и совсем не затем, чтобы любоваться старинной архитектурой северного приморского города, частично разрушенной, частично уже восстановленной. Она прибыла сюда работать по своей специальности – поваром. Да, так получилось, что девушка не стала продолжательницей семейной династии и выбрала совсем другую профессию, далекую от цирка.
А вот и тот самый отель, вернее, мини-отель с вывеской над металлическими воротами – «Мечта». За воротами виднелся небольшой сад, залитый солнцем, на клумбах росли розы. Дальше – длинная летняя веранда со столиками, примыкающая к двухэтажному дому из необлицованного кирпича. Стены дома были густо увиты диким (его еще называли девичьим) виноградом.