Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
Он, поклонившись, коротко ответил:
— Я — Гассан, свободный негр.
— Значит, ты больше не служишь своему господину? — уточнила маркиза.
— Нет, — с достоинством ответил Гассан. — Мой господин отпустил меня на свободу.
— Это случилось недавно?
— Да, госпожа, и совершенно неожиданно.
Маркиза невольно усмехнулась, но тут же спросила:
— А где он взял тебя к себе на службу?
Гассан ответил не задумываясь:
— В Спартиненто, госпожа.
Маркиза приподняла бровь.
— Где это?
Негр пояснил:
—
— От той местности твой господин и получил название своего титула? — спросила маркиза, откидываясь в кресле и пристально глядя на негра. — Ведь твой господин носит титул маркиза Спартиненто?
Негр не без гордости подтвердил:
— Сам дож пожаловал его этим титулом.
При этих словах маркиза вспомнила сообщение дожа о смерти мушкетера и странные слова маркиза в Трианоне. И тут же многое открылось ей. Пропавший след явственно засветился перед ее мысленным взглядом. Оживившееся лицо маркизы и блеск ее глаз могли бы сказать внимательному наблюдателю, что произошло нечто важное. Но посторонних здесь не было. И даже близких придворных она не пригласила в этот вечер — среди них вполне могли оказаться тайные сторонники Бофора. И герцог через какие-нибудь полчаса узнал бы обо всем, что произошло в Лувре. Да, действовать следовало чрезвычайно осторожно, потому что от неожиданно сделанного открытия зависело многое, если не все.
Поэтому, не раздумывая, маркиза приказала удалиться всем — и камергеру, и лакеям, безмолвно стоявшим у дверей. Когда же они остались одни, маркиза сделала негру знак приблизиться.
Гассан, не поднимаясь, на коленях подполз к ее креслу.
— Я хочу спросить тебя еще кое о чем, — проговорила маркиза, пристально глядя на негра. — Не знаешь ли ты, как звали твоего господина тогда, когда он еще не получил титул маркиза Спартиненто?
Гассан оживился:
— Знаю, ваша милость. Его звали Марсель.
— Марсель Сорбон? — уточнила маркиза. Дыхание ее от волнения стало прерывистым.
Негр почесал переносицу и не очень уверенно сказал:
— Похоже, что так. Гассан не помнит. Гассан помнит — капитан Марсель.
Но маркиза уже не сомневалась. Ее неясные предположения полностью подтверждались тем, что она услышала от негра.
— Это он! — прошептала она.
Да, теперь она знала точно — этот таинственный маркиз на самом деле сын короля и покойной Серафи! И сейчас он вместе с королем во дворце Сорбон… Но знают ли они о связи, существующей между ними?
Да, это невероятно важное открытие.
Но тут же ее осенила тревожная мысль: точно так, как она узнала об этом от негра, и все другие смогут узнать от него то же самое. Этого допустить нельзя!
Маркиза дернула шнурок звонка. Придворные, теснясь, вошли, вопросительно глядя на свою повелительницу.
— Офицера стражи! — приказала маркиза. Когда через несколько мгновений вбежал дежурный офицер, маркиза сделала ему знак и велела: — Негр утверждает, что он свободный человек. Удостовериться, правда ли это или нет, мы сейчас не можем — маркиза нет в Париже. Поэтому отведите негра в тюрьму
— В тюрьму? — Гассан не поверил своим ушам.
Офицер подтолкнул его.
— Вставай и следуй за мной!
Маркиза долгим взглядом, в котором читалось удовлетворение, проводила понуро шагавшего негра, которого подталкивал в спину офицер стражи. Теперь это важнейшее открытие останется тайной для других. Только она одна сегодня знает: маркиз Спартиненто — сын короля Франции. Этой догадкой маркиза поделилась только с Леоном, попросив его держать пока все в тайне.
Отправляясь в Версаль, сопровождаемая пажом Леоном и многочисленной свитой, маркиза обдумывала, что же делать дальше?
А тем временем дежурный офицер отвел Гассана в тюрьму и, проверив запоры, удалился.
Негр, яростно меряя шагами крошечную темницу, бормотал под нос несвязные проклятия, время от времени вскрикивая:
— Если бы я успел отомстить этому проклятому герцогу! Нет, нет, он не уйдет от меня. Он натравил меня на маркиза, а потом вместо награды выгнал меня. Этого Гассан не забудет! Тебе не придется, как ему, долго ждать расплаты! Гассан скоро будет свободен, и тогда — берегись!
XVI. ПРИЗНАНИЕ СТАРОЙ СЛУЖАНКИ
Король подолгу бродил по окружавшему дворец лесу. Сопровождаемый лесничим и камердинером, он отыскивал те укромные и навсегда запечатлевшиеся в памяти и в сердце места, где некогда он проводил долгие и радостные часы с незабвенной юной Серафи.
Здесь в те далекие годы молодой Людовик встретил прелестную юную девушку. И здесь, вдали от глаз и ушей любопытных соглядатаев, началась пламенная и короткая история их любви.
Теперь король с грустью видел, что деревья стали выше и толще, кусты буйно разрослись, полянки и лужайки, разбросанные в гуще леса, почти исчезли — немало лет пролетело с тех пор, как деревья, и не только деревья, были молоды.
И все-таки она сохранилась — дерновая скамья у подножия высокого дерева. Здесь он привязал тогда своего коня. Здесь, взявшись за руки с Серафи, они рвали цветы на опушке. А вон на том холме он, обняв Серафи, в первый раз поцеловал ее…
Воспоминания нахлынули на короля, радуя и печаля, — все прошло, все пропало…
Хитрый и всезнающий камердинер посмеивался про себя, понимая причины настроения, владеющего королем. Но, конечно, помалкивал, не подавая виду, — только глупец позволил бы себе смеяться вслух над королевскими глупостями.
Сидя на знакомой скамейке в лесу, Людовик погрузился в воспоминания, словно наяву видя перед собой юную Серафи, которую с тех давних пор ему ни разу больше не довелось встретить.
И если бы кто-нибудь в эти минуты осмелился незаметно приблизиться, он бы с удивлением услышал, что король негромко разговаривает с кем-то. Но как бы он, этот случайный свидетель, ни осматривался, он не увидел бы собеседника короля. Потому что Людовик разговаривал с Серафи, которую видел только он сам — каким-то внутренним зрением.