Невеста колдуна
Шрифт:
Я поднесла к глазам электронные часы, нажала на кнопку подсветки. «0.27» — загорелось на крохотном дисплее.
Двадцать семь минут первого!
Я вскочила как ужаленная. Через три минуты Кирилл должен быть на железнодорожной станции!
Конечно, я обещала Себастьяну, что не пойду на эту встречу. Но могла ли я выполнить это обещание? Сидеть дома и ждать, пока все самые важные события произойдут без меня? Нет уж, на это я не согласна.
В три прыжка я взлетела по скрипучим ступеням на второй этаж. Потом сообразила, что, пожалуй,
Под дверью Бориса лежала тонкая и тусклая полоска света. Времени у меня совсем не было, но я остановилась и, почти прижавшись к двери ухом, прислушалась.
Приглушенные шорохи, вздохи… И вдруг — короткий сдавленный стон. Женский.
Торопливо спускаясь по лестнице вниз, я вспоминала лицо Могилы во время нашего с Кириллом вчерашнего разговора на пляже. Теперь мне не нужно было спрашивать охранника, что означала его усмешка.
Очутившись у калитки, я загородила лицо ладонью — в глаза мне внезапно ударил ослепительный свет.
— Кто-нибудь выходил из дома в последние десять минут? — свистящим шепотом спросила я у внезапно возникшего на моем пути охранника.
— Нет, — тоже шепотом ответил охранник, выключая свой фонарь. — А ты что здесь бродишь? Все уже спят давно.
Насчет «всех» я могла бы поспорить, но не стала. Вместо этого я торопливо прошептала:
— Скоро вернусь!
И, выскочив за калитку, припустилась во весь дух в сторону железнодорожной станции.
Песчаная дорога скрадывала топот моих бегущих ног. Тусклые лампы на древних деревянных столбах прыгали у меня перед глазами. Я изо всех сил вглядывалась вперед, чтобы при появлении людей успеть скрыться в придорожных кустах. Но никто не появился.
Из-за поворота возникла железнодорожная станция. Сначала я увидела только странные синие всполохи позади нее. Потом до меня донесся гул многочисленных голосов.
Встревоженная, я, уже не таясь, перебежала через переезд и поднялась на платформу. И увидела на другом конце станции машины с мигалками, оставленные возле железнодорожных путей, скопление народа на самой платформе…
Навстречу мне уже шел хмурый и озабоченный Себастьян. Поймал меня за плечи, остановил:
— Так я и знал, что ты все-таки не послушаешься меня! Ну почему ты всегда…
Я не дала ему договорить:
— Что здесь случилось?
Он раздраженно махнул рукой:
— Мы опоздали. Пришли за десять минут до полуночи, но он был уже мертв.
Я вырвалась из рук Себастьяна и кинулась туда, где копошились люди и мерцал белый свет фотовспышки.
На скамейке, завалившись на сторону, сидел человек. На груди у него расплылось большое темное пятно. Растолкав тех, кто мешал мне пройти, я подошла к нему вплотную, заглянула в лицо… И отвернулась с невольным вздохом облегчения.
— Ты решила, что это Кирилл? — раздался рядом со мной голос Даниеля. Подняв глаза, я увидела, что он смотрит на
Я пожала плечами.
Появился Себастьян, обнял меня за талию и молча повел за собой. Даниель пошел с нами.
Сойдя с платформы, мы перебрались через рельсы и сели в «Победу».
— Так, — сказал Себастьян. — А теперь рассказывай. По порядку. Все, что знаешь.
И я рассказала. Именно так, как он велел. Все, даже про спасение меня из лап гиен и про сон в лесу, который оказался не сном.
Когда я замолчала, в машине ненадолго наступила тишина.
— Так, — снова сказал Себастьян. — Что ж, за дело. Работы у нас непочатый край, как я погляжу. Начнем с хозяина гранат. Настало время объясниться… Марин, ты дорогу знаешь?
— Более-менее, — неуверенно ответила я.
— Ладно, найдем, не заблудимся. Поехали, Даниель…
Когда машина тронулась с места, заговорил Даниель:
— А знаешь, твое заявление все-таки нашлось!
— Да?! — обрадовалась я. — Как? Ты пересмотрел данные еще раз?
— Нет. Просто я догадался узнать, давно ли Кирилл живет отдельно от отца. Оказалось, его нынешняя квартира куплена только в конце прошлого года, когда наш хлебный принц приезжал домой на рождественские каникулы. Молодой человек сделал себе скромный новогодний подарок… Ладно, короче, сын с отцом живут довольно близко, но их дома находятся в разных округах Москвы. Я проверил загс в округе отца. Заявление было подано второго июня. Я снял копию, так что все в порядке.
— А вы уже узнали, кто этот… убитый? — спросила я, без особой надежды на успех вглядываясь в темноту за окнами «Победы».
— Пока нет, — пожал плечами Себастьян. — Документов при нем не нашли. Вероятно, их забрал убийца. Но Захаров обещал подсуетиться — завтра нашу жертву покажут во всех выпусках «Дорожного патруля», «Дежурной части», «Времечка» с «Сегоднячком». Слава богу, Листовскому не жалко денег на дело. Думаю, к завтрашнему вечеру мы будем знать, с кем так и не имели удовольствия познакомиться при его жизни.
Найти дачу Вадима оказалось сложнее, чем я думала. То ли дело теперь было в темноте, то ли в чем-то другом, но я никак не могла сообразить, куда надо поворачивать, позабыла ориентиры, и мы, наверное, с полчаса кружили по поселку. Увидев наконец нужный дом, я радостно скомандовала Даниелю тормозить, вылезла из машины, подошла к калитке и… обнаружила свою ошибку. Так повторилось несколько раз.
Но в конце концов наши поиски увенчались успехом. Ни одно окно в доме не горело. Калитка была не заперта. Мы вошли в сад и поднялись на крыльцо. Даниель приложил палец к губам и показал жестом, что обойдет вокруг дома. Себастьян забарабанил в дверь, а я громко сказала:
— Вадим! Это я! Ты мне очень нужен! Ответа не последовало.
Тогда я подергала дверь за ручку и обернулась к Себастьяну:
— Заперто.
Себастьян усмехнулся, вполголоса ответил:
— Ну, это не проблема.