Невеста младшего брата
Шрифт:
Зачем он так со мной поступает?
Меня так больно и жестоко ещё никто не приземлял…
Становится обидно до горечи во рту.
— Ясно… — из груди вырывается непроизвольный судорожный вздох. — Другого ответа я и не ожидала от тебя.
Выдав это, пристегиваю ремень безопасности.
— Ничего тебе не ясно! — вдруг рявкает Максим.
Вздрагиваю, встречаясь с ним глазами.
Исходящая от мужчины опасность пугает меня не на шутку. По коже проносится озноб.
Тяжелый взгляд Пожарского вынуждает интуитивно сжаться.
— С тобой мои
— И все же… — набравшись немного смелости, пытаюсь добиться от него ясности. — Если бы я залетела, как бы ты поступил?
— Я бы подумал над этим, если бы трахнул тебя без защиты. Сейчас априори нет смысла на эту тему рассуждать.
— Часто ты ей изменял? — задаю последний вопрос.
— До сегодняшней ночи ни разу. Тебя увидел и крышу снесло. Не устоял. Если ты думаешь, что у меня много любовниц, ты ошибаешься, Ваня.
— Мне всё равно… — бурчу я, отворачиваясь к боковому окну. Называю домашний адрес и устало прикрываю глаза.
«Нужно оторвать пластырь. Рвануть решительно и резко, тогда и боли будет меньше…»
Глава 41
Ива
Получасовая поездка с Максом становится для меня самой настоящей пыткой. Всю дорогу до моего дома мы оба молчим. Он задумчиво ведет автомобиль, следуя по заданному маршруту. Я же, уткнувшись взглядом в боковое стекло, считаю секунды до нашего расставания.
В моей жизни впервые случился взрослый мужчина. До этого я не знала, что такое страсть. Не подозревала, какой яркой, порочной и обжигающей она бывает. Ни с кем и никогда не испытывала такого острого удовольствия от близости. Никогда. Макс единственный, кто разбудил во мне женщину. Помог ей раскрыться. А потом… Он вернул меня в реальность, не дав насладиться иллюзией.
Все у нас слишком быстро завертелось и так же быстро закончилось…
Как только въезжаем в наш двор, становится совсем плохо. Меня накрывает безысходной тоской. Это чувство расползается по всему организму токсичным веществом. Отравляет. Высасывает из меня все силы. Всю положительную энергию отнимает. Тело становится вялым и тяжелым. Как собрать себя в кучу — не представляю.
Вот и всё, Ваня. Как бы не было больно, с братьями Пожарскими придется завязать.
Не по пути тебе с ними. Особенно с Максом не по пути…
— Останови у той вишневой иномарки… — Мой голос звучит безжизненно и тихо.
Макс, не говоря ни слова, паркуется на стоянке, куда я указываю рукой. Как раз в нескольких метрах от входа в подъезд. Затем глушит мотор и выключает фары.
На улице по-прежнему валят хлопья мокрого снега. Солнце ещё не взошло, но в многоэтажках потихоньку начинает просыпаться народ. Окна в шахматном порядке
Опустив висок на холодное стекло, нахожу взглядом окна тетиной квартиры. В них темно, что даже радует. Прошмыгну в свою спальню незамеченной. Не хочу, чтобы тетя Лара увидела меня в неподобающем виде. У нее сложная и ответственная работа. Ей нельзя волноваться. Со своими тараканами я как-нибудь разберусь сама, а пока что даю себе ещё минуту насладиться обществом молчаливого Пожарского.
Только одну минуту…
Погружаясь в томительную тишину, не спешу выходить на улицу. Там холодно и зябко в отличие от салона автомобиля, где слишком уютно и тепло.
Макс позаботился, включил климат контроль.
Если бы не новые обстоятельства, я бы сейчас залезла к нему на руки и прилипла к груди, как соскучившийся по ласке ребенок. Просидела бы так ещё несколько часов, а потом согласилась бы на все его условия. Только бы рядом быть. Но увы...
Всё, что меня сейчас сдерживает — это ремень безопасности, который я отстегиваю, и мысль о чужом ребенке, нуждающемся в отце.
Кутаюсь в пальто, виня себя за слабость.
Теперь уже точно пора уходить, пока оба не сорвались и не натворили глупостей.
Свежий утренний воздух поможет вернуть мне трезвый рассудок. Избавит мозг от въевшегося в подкорку мужского запаха, от которого я схожу с ума и меняю решения каждые три секунды.
— Не приезжай ко мне больше… — шепчу я сдавленным голосом. — Не надо…
Расстроенная и убитая, дергаю за ручку — дверь не поддается. Заблокирована.
Чер-р-рт!
Снова душа в клочья.
В ушах нарастает оглушающий пульс.
Обернувшись к Максиму, устремляю на него обеспокоенный взгляд. Чувствую, как спину стягивает холодным инеем.
Что он опять удумал, сумасшедший? Все же обсудили ещё в поселке. Зачем меня здесь держать?
— Этого не могу обещать, — мрачно сводит брови к переносице. В сумерках его лицо кажется ещё более хищным.
Макс так сильно сжимает руль, аж костяшки белеют. Кожаная оплетка скрипит под его крепкими пальцами. От этого звука у меня по коже разбегаются мурашки.
— Очевидно же, что будущего у нас с тобой нет и не будет, Максим. Я не каменная. Я не хочу в тебя влюбляться. Не хочу обрекать себя на одиночество рядом с тобой. Ты будешь уезжать к ней, к своему ребенку. Будешь оставлять меня одну в постели. Это не та жизнь, которую я хочу. Пожалуйста, уезжай.
— Это твой окончательный ответ? — поворачивает ко мне лицо. — Дважды не буду предлагать.
Всматриваюсь в темно-карие радужки. Внутри всё переворачивается и вспыхивает огнем. Во мне поднимается волна напряжения. Да что он несет? Зачем? Для чего вселяет в меня надежду, которую я должна уничтожить на корню?
Бож-ж-же…
Спокойствие, Ива. Только спокойствие…
Вдох-выдох…
Главное оторвать его от себя…
Пусть с кожей. Пусть будет адски больно, но ты справишься. Ты сильная, как твой отец. Ты не дашь себя растоптать…