Невеста на уикенд
Шрифт:
– Есть такая птичка… – тихо и проникновенно, – обломинго называется, – щелкаю мужчину по носу, – это единственное, что тебе светит в этот уикенд, Сокольский… – подмигиваю и, пока мой босс не опомнился, выворачиваюсь из захвата и, гордо тряхнув шикарной шевелюрой, которая “ему нравится”, дефилирую в сторону дома. И в самый последний момент, перед хлопком двери за моей спиной, до моих ушей доносится тихий утробный смех Ильи, а я не могу не улыбнуться, невероятно довольная собой, хоть и красная, как рак.
Вот так-то, самоуверенный
Глава 10. Илья
Заноза!
Маленькая, вредная, соблазнительная заноза!
Но почему мне это так нравится? Почему я ловлю такой искренний кайф от того, как она бесится и тут же краснеет? Смущается, но при этом в открытую объявляет войну, которую пока еще непонятно, кто из нас в итоге проиграет. Можно начинать делать ставки, потому что меня с каждой минутой пребывания рядом с ней ведет все больше. А где-то в груди, там, где предположительно находится сердце, начинает ныть давно забытое чувство.
Не хочу, да и нельзя мне больше вляпаться в историю с чувствами. Моего печального опыта далекие пятнадцать лет назад хватило на всю жизнь, и мне нельзя допустить Настю к себе ближе, чем на уровень желания: удовлетворить физические потребности. Нельзя и все тут, но, черт возьми!
Провожаю ее стройную фигурку взглядом, не в силах сдержать смешок. Да уж, такого облома мне не устраивали… да никогда! Обычно женщины сами ищут повод заскочить в мою постель, но кажется, в этом случае попутного “ветра” не будет.
Забираю из машины наши чемоданы, о которых мисс-недотрога совершенно забыла и ухожу с этого жуткого солнцепека. Обычно погода здесь более умеренная: не жарко, не холодно – комфортно. Но видать, не для нас.
– Надо же, я думал, ты уже утопала осматриваться на местности, составлять план запасных входов и выходов на случай срочной капитуляции, – посмеиваюсь, заходя в просторный светлый холл родительского дома и вкатывая за собой розовенький чемодан Насти, которая стоит в центре огромного светлого зала и с опаской поглядывает на вычурный дизайн родительского дома.
Признаю, здесь и правда есть на что поглазеть.
– Я побоялась заблудиться, – гордо вскинув подбородок, признается нехотя. А щеки-то все еще красные.
Длинными просторными коридорами веду ценную гостью, попутно рассматривая такие знакомые стены, в которых я не был уже ой как прилично лет. Пять, наверное, точно. Все время то работа, то заботы. Да и вообще как-то со временем мы с предками друг от друга отдалились, каждый ведет свою размеренную жизнь и делает это так, как умеет и как хочет. Опять же… до настоящего времени.
Проводив Настю до спальни, что выделили для нас, оставляю в одиночестве возмущенно топать ножками и дуть губы, что “перепало” такое счастье – ночевать со мной в одной комнате. Честно говоря, как я отношусь к этому, даже не пойму. Меня и раздражает до зубного скрежета такое положение
В игры, в которые, Настя права, мать, похоже, не очень поверила. Эмма Константиновна оказалась в своем репертуаре! Цепкий взгляд и недовольно поджатые губы, рычание и сопение. Ничего не поменялось с момента моей молодости. И зря я надеялся, что привези им милую и простую Настю, она растает. Кажется, сделал только хуже. Мать явно недовольна, это написано на ее лице, а вот с отцом Загорская, похоже, найдет общий язык.
Родительницу нахожу в кабинете отца, и, видимо, она свои претензии уже успела высказать ему, потому что он, махнув рукой, со словами:
– Эмма, не накручивай! – вылетает из кабинета и приободряюще хлопает меня по плечу.
Сколько себя помню, мать всегда как-то особенно кичилась своей родословной и жизнью в целом. Выйдя замуж в восемнадцать по договоренности семей, впоследствии нашла в вынужденном браке с отцом настоящую любовь. Еще бы, он ее до сих пор на руках готов носить, несмотря на то, что в каких-то вопросах у любимой женщины до ужаса скверный характер. Всю свою жизнь Эмма Константиновна Сокольская отдавала всю себя семье, за что ей огромное спасибо. И нет, я знаю, что любит, крепко и по-настоящему, но в каком-то смысле ее старомодные взгляды на брак нервируют и отдаляют нас с Инной от родного гнезда.
Я сбежал на родину от ее влияния и нравоучений, а вот сестра сбежала… замуж.
– Мам, – захожу и закрываю за собой дверь, приготовившись отбивать атаки, но мне выдают только:
– Этой Анастасии здесь не место! – гордо задрав подбородок и сверкнув сталью серых глаз.
Ну что ж, нормального разговора не получится, по-видимому.
– Не дури, мам, – прячу руки в карманы брюк и прямо встречаю её немой упрек во взгляде. – Ты ее даже не знаешь!
– А ты?
– Что это значит? Настя – моя невеста, мы уже полгода живем бок о бок, естественно, я знаю человека, с которым делаю одну жилплощадь и на которой я собираюсь жениться.
– Она же трясется, как птенчик, когда ты рядом! – возмущенно машет тонкими руками мать, – кто она? Секретарша, бухгалтер, домработница?
– Мама!
– В ее глазах явно написана не любовь!
– Это ты за десять минут поняла, да? – ерошу пятерней волосы, вдыхая поглубже. – А кто, по-твоему, лучше?
– Анжела, – сказала, как выстрелила в упор.
– Забудь, – машу головой, отрицая даже мысль, – выкинь из головы свою Анжелу! – бросаю раздраженно и получаю не менее раздраженный взгляд. Но я даже представлять не хочу эту дамочку в роли своей будущей жены! Если с Загорской еще худо-бедно мы бы смогли в реальности ужиться, то с этой…