Невеста наместника
Шрифт:
— Я теперь понимаю, что это глупо, но не спрашивайте. Я никого не заподозрила. То есть, может быть, но это было не главное…
— Так вы сочли, что я мог специально вам это подарить? Что я знал, что так будет? — возмутился Кинрик.
Голос сомнений не оставлял — не мог. Так пресветлая сестра могла бы возмутиться, если бы кто-то посмел обвинить ее в краже или того хуже — в безделье.
Темери потерла лицо ладонями, а потом решительно перевела взгляд с одного брата на другого:
— Я думала только о том, что сплетни мгновенно полетят по городу, и скандал
Чеор та Хенвил криво усмехнулся:
— Вы невероятно предусмотрительны… не переживайте. Кинрик сказал всем, что вам стало душно из-за жары — зал хорошо натопили по случаю приема. И не думаю, что много кто успел рассмотреть ваше колье. Свет за спиной, эти башни из угощений… нет, вряд ли. Впрочем, — добавил он мрачно, — теперь гадать бессмысленно.
— Значит, нам надо туда вернуться. Показать гостям, что все хорошо…
— А если вас снова попытаются убить? — Все с той же одновременно и насмешливой, и ворчливой интонацией поинтересовался Шеддерик.
— Думаете, это была именно попытка убийства? Все равно. Я не боюсь.
Темершана даже попыталась встать, но тут, как будто ждал именно этого момента, подоспел Гун-хе. Пришлось Темери вернуться в кресло…
Южанин тепло поприветствовал Темери, осторожно поинтересовался здоровьем, и только потом — засыпал вопросами о том, как все происходило, в какой последовательности, и кто еще принимал в тех событиях участие.
А когда он узнал от нее все, что хотел, то сразу же переключился на самого наместника.
Темери, немного успокоившись, наблюдала, как наместник, сгорая от неловкости, рассказывает о поисках достойных даров для невесты — в последние два дня перед тем, как эти самые дары должны были быть вручены. Хорошо, что тактичный Гун-хе не задал щекотливый вопрос, который прямо таки напрашивался — а почему, собственно, светлый лорд не позаботился о подарках заранее, ведь у него было больше месяца на то, чтобы не только придумать, что дарить, но и заказать, и даже получить заказ. Южанин насторожился, когда речь зашла о том, кто именно посоветовал Кинрику ювелира.
Темери тоже нахмурилась. Само по себе то, что именно Вельва посоветовала Кинрику такой подарок, наверное, не странно. Ну, у кого он еще мог бы спросить? И кто еще мог бы это придумать? Подарок, который, наверное, она сама рада была бы получить.
Но ведь именно Вельва покупала у старой сотинки зелье, хотела им кого-то опоить… и именно она бегала за сианом, и не привела его…
Хотя, Вельва ведь примеривала украшение. И напугалась совершенно непритворно, когда увидела, во что оно превратилось у Темери на шее. Стала бы она его примерять, если бы знала, что такое вообще возможно?
Так может быть, все дело в том, что ей самой Вельва Конне сразу не понравилась?
Между тем разговор
Она видела — чеор та Хенвил тоже наблюдал за братом, но по его лицу совершенно невозможно было понять, что он чувствует и о чем думает. Кривоватая ухмылка, руки свободно лежат на коленях… а черную перчатку он где-то потерял, и стали хорошо видны темные саруги.
Темери, упустив нить «допроса» задумалась о том, что все у нее получается не так, даже если очень стараться. Снова она стала причиной неприятностей, снова кто-то другой должен был придумать, как вытащить ее из беды. Как будто у нее своей воли нет…
И что бы братья сейчас ни говорили, а она всем сердцем чувствовала — надо вернуться в зал. Надо сделать так, чтобы у сплетников не возникло ни малейшего шанса раструбить по городу о ее слабости, болезни, или, еще хуже, о покушении.
Исчерпав запас вопросов к наместнику, Гун-хе испросил позволения удалиться. Ему еще предстояло найти и опросить девушку Вельву, а так же того сиана, которого она так и не довела до комнаты рэты.
— Проводить вас в ваши комнаты? — Неожиданно предложил Шеддерик. — Отдохнете. А завтра мы расскажем вам, что смогли узнать.
— Благородный чеор, очень прошу вас… позвольте мне вернуться в зал. Я понимаю, что там мало кто будет тревожиться о моем здоровье, но… — она едва заметно улыбнулась — если не вернусь туда, весь мой подвиг с этим ошейником останется просто глупостью. А так, может, мы кому-то испортим торжество. Тому, кто сейчас предвкушает, как завтра наутро будет всем рассказывать о моем обмороке.
— Да вы сами ушли из зала, — порадовал ее Кинрик, — Не было никакого обморока. Вас даже почти поддерживать не пришлось. Правда, когда я убрал шарф, кто-то мог видеть то, что под ним…
Темери встала, но ее тут же повело в сторону, и она вцепилась пальцами в спинку кресла.
— Странно, — виновато пробормотала она. — Так же было, когда я шла в зал. Но тогда я волновалась… а сейчас-то…
— Так бывает, если сначала сильно волнуешься, то потом приходит слабость. Я по себе знаю. — Кинрик протянул Темери руку, и она, поколебавшись лишь мгновение, приняла помощь. — Но мы только покажемся гостям. А потом сразу вернемся. Вам нужно отдохнуть.
Голос наместника вернул себе прежнюю отстраненную холодность. И это Темершану совершенно устраивало.
Шедде покачал головой. Но все-таки, подумав — кивнул. Ему тоже хотелось посмотреть, у кого из гостей лица вытянутся особенно сильно.
Казалось, прошло много времени, но на самом деле, почти ничего не изменилось. Вроде бы встревожившиеся гости вернулись на прежние места, прислуга как раз готовилась подавать третью перемену блюд. Зал был по-прежнему полон, а их с Кинриком возвращение гости приветствовали вставанием.
Темери невольно подумала, что если бы это происходило в цитадели до нашествия, и во главе стола сидел бы ее отец, то, пожалуй, все еще и долго громко хлопали кто по столу, кто просто в ладоши — так принято тогда было выражать восторг.