Невеста напрокат, или Подари мне себя
Шрифт:
Когда мне позвонил юрист и сказал, что я внесена в завещание Огнева и должна присутствовать на его оглашении, я почти не удивилась, подумала, что мужчина оставил мне квартиру, в которой я жила. Ведь Станислав Владимирович практически во время каждого нашего с ним телефонного разговора говорил об этом: «Прости, Риточка, старика, опять запамятовал и не переписал на тебя квартиру».
Как будто я его вынуждала или на чем-то настаивала, нет. Совсем нет. Помощи я попросила у него единожды, а вся дальнейшая забота была лишь его инициативой и не могла не оставить следа
Мне было приятно. Безумно.
Я сорвалась в Россию сразу же, тем более у меня как раз был короткий отпуск. Закончился один длительный контракт, и я вот-вот должна была подписать новый, поэтому с такой легкостью бросила все и уехала. Не знаю, что говорило во мне в первую очередь, но я просто не могла позволить себе не присутствовать на похоронах Станислава Владимировича.
Благо Ярослав меня не заметил. Это стало моей победой. И вот сегодня я ощутила полный провал, сидела, сложив руки на ногах, и рассматривала маникюр, гипнотизируя собственные пальцы, чтобы они меня не выдали и не начали дрожать, а потом сжимать коленки своей хозяйки.
Я боялась. Чертовски испугалась всего, что произошло. Один раз встретилась взглядом с мужчиной, который по документам до сих пор был моим мужем, и еле скрыла дрожь. Беспокойные мурашки побежали целым ворохом по моему телу.
Огнев смотрел так, словно уже вынес мне очередной приговор без суда и следствия и собирался препарировать прямо здесь. Не выходя из этого кабинета, не отходя от стола юриста, который в этот момент начал передавать завещание всем по очереди. Сначала дочери покойного, потом жене, затем мне.
Ярослав все это время смотрел на меня. Я чувствовала всем своим естеством его взгляд, прожигающий меня насквозь, испепеляющий мои внутренности и наполняющий их огнем, не дающим мне спокойно дышать.
Так было всегда. Он смотрел, а я не чувствовала себя самой собой. Рядом с ним я была готова быть кем угодно, но не собой. И сейчас малодушная часть меня тоже хотела исчезнуть, сгинуть с земной поверхности лишь потому, что так желал Огнев.
Я уставилась на лист с текстом завещания, но не видела ничего, сжала пальцами бумагу и почувствовала, как глаза стали наполняться влагой.
Нельзя. Я не заплачу.
Я столько дней готовилась к этой встрече. И что же? Все бессмысленно? Нет-нет. Я не заплачу.
Кивнула, будто бы ознакомилась со всем, и вернула бумагу юристу, тот сразу же приподнялся и отдал лист Огневу.
Я видела боковым зрением, но не поворачивалась. Не могла. Встретиться еще раз с ним взглядом равносильно смерти. Смерти красивой и независимой Марго. Ведь где-то глубоко во мне до сих пор живет юная Риточка, которая по-прежнему тоскует по несбывшимся надеждам, предмету своего обожания и первой любви.
Чего уж тут.
– Мы можем быть свободны? – спросила жена покойного, и я в этот момент была ей очень благодарна.
– Сначала нужно расписаться. Леночка, – обратился нотариус к своему ассистенту, – все готово?
Девушка кивнула и поднялась со своего места с какой-то бумагой.
– Можно мне первой, – я подняла руку вверх, как на уроке, при этом покосившись на своего мужа, который все еще изучал завещание. Это был шанс сбежать отсюда побыстрее.
Я быстро поставила свою закорючку, даже не ознакомившись с текстом, в голове нарастал такой сильный гул, что мне было в этот момент абсолютно все равно. Хоть почку я заложи, главное – поскорее выбраться из этого душного помещения, которое казалось мне маленькой клеткой несмотря на то, что кабинет был огромным и, чего уж тут, шикарным.
Немым кивком я попрощалась со всеми присутствующими, кроме Ярослава, тот до сих пор читал завещание, и поспешила на выход. Мне казалось, что я спешила. Хотя на самом деле шла отточенной за годы практики походкой. Не быстрее, не медленнее.
Взялась за дверную ручку и потянула дверь на себя. Стоило только ступить в коридор, как у меня закружилась голова от облегчения.
Сделала шаг, второй, третий, и, кажется, жизнь начала налаживаться. Ко мне вернулся столь необходимый воздух. И именно в этот момент меня крепко дернули за плечо и запихали в ближайшее помещение.
– Туалет, серьезно? – фыркнула, теряя все самообладание.
– Случайно получилось, – усмехнулся Ярослав, глядя на меня своими стальными глазами, а у меня на душе скребли кошки. И, судя по размеру когтей, которыми они меня царапали, это были настоящие тигрицы. Они драли мою душу изнутри в клочья, когда я смотрела на такое знакомое и до боли родное лицо, которое в то же время было чужим и настолько далеким, насколько могут быть далеки друг от друга разные галактики.
Жесткие, надменные черты мужественного лица, взъерошенные густые светлые волосы, хмурый взгляд и приоткрытый рот, которым Ярослав часто глотал воздух, словно ему было так же, как и мне, тяжело дышать.
Я смотрела на него и не могла оторвать взгляд.
Часто вздымающаяся грудь, крепкие руки, одна из которых опаляла своим прикосновением мое плечо, выжигая на нем свою метку.
Нам нельзя. Нельзя так близко.
– Отпусти меня, – шепнула, теряя себя. Из последних сил пытаясь не показать то, как он все еще на меня действует.
Глава 3
Ярослав
– Отпусти меня, – прошипела она, но я лишь крепче сжал ее запястье.
– Пошли, – холодно отчеканил, добавляя стали во взгляд. Чтобы она с первого раза меня услышала и не вынуждала сжимать руку еще крепче.
– Куда, интересно? – спросила и дернула рукой.
– В клинику. Отведу тебя к гинекологу или куда там в таких случаях надо.
– Это еще зачем? – растерянно шепнула она, и я на мгновение поверил, что это было искренне.
– Чтобы убедиться в том, что ты не беременна от одного из своих многочисленных спонсоров.
– Что?
– Пошли, – упрямо повторил скорее для самого себя, потому что опустил взгляд и засмотрелся на загорелую грудь, аппетитно выглядывающую из не особо-то и откровенного выреза. Так и хотелось оттянуть ворот ее платья.