Невеста оборотня, любовница вампира
Шрифт:
Ангелина прищурилась и сказала твёрдо, но вежливо:
– И прошу, не называй меня этой собачьей кличкой. Моё имя тебе известно.
После чего резко развернула коляску сильными руками и покатила между гостями к шведскому столу.
– Сука, – едва слышно прошипела Марго и взглянула на Лору. Большие выразительные зелёные глаза жгли без огня. Ах, как Лора завидовала подруге и этому необычному цвету, даже шутила иногда по поводу «зеленоглазых ведьм»! Вон оно как обернулось…
– Привет, Марго.
Лора поймала себя на том, что сказала это слегка заискивающим
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Ох ты ж… Ледяной голос, стальные нотки. Подруга бесится, но старается не показывать этого!
– То же, что и ты – танцую! – Лора с улыбкой попыталась превратить всё в шутку. – Вот, приглашение пришло, я и думаю: отчего бы не развлечься на балу!
– Тебе? Приглашение? Невозможно! – Марго раскрыла и снова закрыла веер, резкими движениями, словно хотела сломать его. – Признавайся, как тебе удалось сюда пробраться? Этот бал не для всех! Только для… своих!
На последнем слове она выразительно обвела веером вокруг. Лора машинально глянула и чуть не вскрикнула от изумления. Волчьи и медвежьи морды, бледные лица с клыками и красными глазами, крылья и рожки, а между всем этим – красивые лица с серыми пятнами, словно поражённые необычным витилиго… В панике она взглянула на Марго и увидела те же пятна на лице подруги. Ведьма! Это и есть отличительный признак их расы? Как же она раньше не замечала? Она ничего не замечала, а теперь вдруг будто прозрела!
– Знаешь, Марго… – медленно произнесла Лора. – А мне кажется, что я как раз-таки… Своя!
– Ты? – усмехнулась подруга. – Ты не можешь быть… Ты не одна из нас! Ты просто… Просто…
Она никак не могла подобрать слово, и Лора вежливо помогла ей:
– Человек? Да. Но и немного всё же существо, раз я вас вижу. Прости, мне нужно в туалет.
И она повернулась на сто восемьдесят градусов, не имея ни малейшего понятия, где в этом дворце уголок задумчивости. Голос Марго догнал её:
– Грёбанная полукровка!
– Леди не должны так выражаться, – с лёгким полуоборотом головы ответила Лора, не останавливаясь. Господи, Хогвартс какой-то! Маглы и колдуны, аристократы и грязнокровки… Как бы ей хотелось вернуться в свой прежний безмятежный мир и никогда не узнать то, что она узнала сегодня! Как жить, если видишь такое? Лора шла и шла по залу, стараясь не задеть никого из тех, кто недавно виделся ей с рогами или клыками. Даже теперь, когда все приняли свой обычный вид и выглядели, как обычные люди, ей было не по себе. Если она их видит, то почему они не видят её сущность?
И где, во имя всех богов и чертей, в этом замке туалет?!
Он нашёлся после продолжительных поисков и с помощью молоденькой смешливой горничной. Роскошный и блестящий от множества зеркал, облицованный метлахской плиткой, холодный, несмотря на тёплые тона. Задёрнув стильную полосатую шторку, отделявшую сам туалет от ванной, Лора задрала платье, с раздражением думая о бесполезной красоте этих дурацких нарядов, села на унитаз, который, к сожалению, оказался совсем не золотым, и закрыла глаза. Слёзы, тщательно удерживаемые до этого момента, хлынули рекой, прямо на гипюровые розочки и атласный подол. «Испорчу всё!» – с ужасом подумала Лора, не прекращая рыдать. Истерика от встречи с Марго, от всех этих рогато-клыкастых монстров, а главное, от осознания, что она тоже такой же монстр, захватила её целиком и полностью. Где-то далеко звучала музыка, слышался смех, звенели бокалы, а Лора сидела и ревела в дурацком туалете аристократов-оборотней…
Когда слёзы иссякли, она кое-как вытерла лицо туалетной бумагой, с ужасом разглядывая чёрные полосы от потёкшей туши, и, поправив юбки, отдёрнула шторку. У зеркала над умывальником стояла высокая худощавая женщина и уверенными точными мазками наносила свежий слой глосса на явно тронутые силиконом губы. Лора покраснела, насколько это было возможным при уже красном от слёз лице. Блин, даже не услышала, как кто-то вошёл!
Женщина глянула на неё в зеркало и спросила:
– Парень или подруга?
И, видя удивление, отразившееся на лице Лоры, пожала плечами:
– Все наши слёзы из-за парней или из-за подруг, пока нет детей.
Она закрутила крышечку глосса, сжала губы несколько раз, равномерно растирая цвет, и продолжила отстранённо:
– А плакать не стоит. Тебе надо подправить макияж.
– Косметика осталась во флигеле, – потерянно пробормотала Лора, разглядывая в зеркале хаос на своём лице. Бал закончен, в таком виде она останется в туалете до утра!
Отражение женщины вдруг смазалось на миг, стало тусклым, а сама она приобрела звериные черты. Через секунду всё вернулось в прежний вид: узкое лицо, подтянутые хирургией скулы и веки, точёный, тоже оперированный нос. Лора вздохнула. Оборотень. Теперь это станет визитной карточкой существ, надо полагать… А женщина не глядя достала с полочки пакетик влажных салфеток, протянула его Лоре:
– Вытри это безобразие.
Потом начала копаться в крохотном клатче под цвет её наряда – чёрно-сиреневых оттенков узкого платья – достала несколько пробников: тушь, помаду, блеск для век, и аккуратно положила на край тумбы. Потрогала пальцем с длинным гелевым ногтем губы, проверяя, высох ли глосс, и пошла к выходу. Но обернулась и веско сказала:
– Если из-за парня, то бросай его. А подругу проучи. Например, налысо побрей. Чтоб больше не плакать и не портить косметику.
И вышла.
Лора вздохнула. Простая какая… Парня брось, а подругу побрей. Не в летнем же лагере всё-таки! Да и не дети уже… Она достала салфетку из пакета, тщательно вытерла лицо. Потом слегка подвела губы, подкрасила тушью ресницы. Косметика была отличного качества, дорогой марки. Нет, тётка эта всё же вовремя подвернулась! Припудрить бы скулы, а то пятна розовые выдадут слёзы, но пудры нет. Ну и ничего, всё равно танцевать она больше не будет, спать пойдёт пораньше, балы эти все не для неё…
Лора критически оглядела своё отражение в зеркале, вздохнула пару раз для куража и решительно вышла из туалета.