Невеста в академии, или Если ты полюбишь меня
Шрифт:
Вернувшись за полночь, он рухнул в постель, но спал до безобразия плохо. А открыв глаза ни свет, ни заря, решил уже и не пытаться справиться с бессонницей. Этот бой был заведомо проигран. Мысли кружились вокруг девушки, которая уже много дней занимала и голову, и сердце. Собственно, и сейчас прекратить о ней думать не получалось.
Даже отрезвляющий холодный душ не помог. Всё равно лезли идеи, как бы отстоять её у этого извращенца Риера. Идеи — одна другой краше. Но Нейт сомневался, что Скай правильно поймет его вмешательство. Хотя бездействовать всё равно не мог. Едва лишь возвращался ко вчерашнему вечеру, так внутри переворачивалась ледяная глыба от одной мысли, что на нее претендует кто-то другой. И не просто «кто-то», а ректор. Сколько ему там стукнуло? Кажется, в прошлом году отмечали тридцать три….
Конечно, «не такой уж и старый» — пронесся в ушах голос Скай. Но, Мрак его раздери, ей было всего тринадцать, когда этот кобель позарился на нее! Разве это нормально?! И «кобелем» мысленно поносил уважаемого графа Нейт не спроста. Прекрасно знал о похождениях Снежного Лорда — грозы девичьих сердец. Да только в академии этот ловелас с десяток старшекурсниц перелапал! Конечно, не без их настойчивого желания, но все же….
Сам Нейтан не без греха, невинным ангелочком его точно не назвать. Но когда понял, что больше ни чьи поцелуи его не радуют, а в мыслях настойчиво крутится один и тот же образ — стал старательно избегать бессмысленных связей. Зачем, если каждая липнувшая к нему девушка, казалась его собственным предательством? И пусть Скай пока ничего не знала о его к ней отношении, он то о нем был в курсе.
Кто бы мог подумать! Нейт Аддерли влюбился, как последний идиот! Да год назад на этом можно было делать ставки и неплохо озолотиться.
Со стороны спального крыла послышались шаркающие шаги. Он лениво перевел взгляд чуть покрасневших глаз к дверной арке и дождался пока в поле зрения появится сокурсник. Внушительная фигура перекрыла едва ли не весь проем. Светловолосый парень зевнул, потянулся, и наконец огляделся.
— Ранняя пташка, Рипли, — хмыкнул Нейтан, не двигаясь с места.
— Ух ты, Мрак! — испуганно дернулся некромант, — С тобой поседеть можно! Ты не ложился, что ль?
— Выспался уже.
— Ну да, как же. Да на тебе, судя по виду, всю ночь стадо нежити плясало!
— Иди, куда шел…
Джеймс Рипли — был одним из хороших друзей, но даже ему Нейт не был готов раскрыть правду. Он ни с кем не хотел делить мысли о Скай. Никого не желал впускать в их маленький мир. По крайней мере, пока. Все было и так слишком хрупко, зыбко и невесомо, что порой он сам не верил в реальность происходящего между ними. Казалось, если открыть границы еще для кого-то — шаткая иллюзия и вовсе рухнет.
Джеймс махнул рукой, и неторопливо двинулся в сторону душевых. Он никогда не лез в душу и точно знал, в каком месте стоит перевести разговор, отвернуться, забыть. Редкая черта, но от этого особенно ценная.
Сидеть тут дальше и ждать вереницу из заспанных некромантов, Нейтан не стал. Рывком поднялся, призвал магию и привел себя в приличный вид. Зеркала поблизости не было, а возвращаться в комнату не хотелось. Когда черные ленты чар завершили работу, щелкнул пальцами, убирая танцующую перед ним Тьму и быстрым шагом покинул гостиную.
Прошел длинный коридор, разделяющий мужские и женские спальни, спустился по крутой винтовой лестнице к самому выходу из башни. На пути никто не встретился. Пары сегодня должны начаться не раньше двенадцати — хорошая традиция первого учебного дня после каникул. Наверняка большая часть народа еще сладко спит, видя десятый сон.
Свернув в узкий проход, ведущий во внутренний двор, Нейт быстро оказался в саду. Прошел чуть вперед, по белокаменной тропе и занял беседку, из которой хорошо виден дом Скай. Когда кто-нибудь выйдет, он заметит.
Что-то подсказывало — она будет пытаться избегать его. Первое время — точно. После того, как сорвался вчера, как стал свидетелем ее слабости.
Скай — сильная девочка, и вряд ли быстро простит ему свои слёзы. Но закрыться в себе и вариться во всем этом в одиночестве, он ей не даст. Она конечно будет противиться, отталкивать. Гордая ведь… и упрямая.
Но он упрямей. Хоть в этом друг друга стоят.
Невольно улыбнулся, представив ее личико. И вздохнул, отводя взгляд от широкого окна. В нем отражались рассветные лучи, отчего стекло блестело рыжими всполохами. Сунул руку в карман мантии. Прикусил губу, нахмурил брови, задумавшись. Затем все же достал волшебную брошь.
Бабушка Летиция знала толк и в колдовстве, и в чувствах.
И советов пустых не давала. Он точно знал, хоть не спрашивал никогда до этого. Она рекомендовала подарить Скай эту побрякушку…. Была уверена, что на его девочку позарится кто-то другой.
Только вот, он совсем не хотел вмешивать в их отношения колдовство. Тем более, тёмное. Как там она говорила? «Пусть нацепит со стороны сердца, и брошь подскажет, где истинная любовь, а где пустышка»?
Наверное, это будет легко.
Но, Мрак подери, не честно.
Расскажи он всё Скай — она ни за что не примет этот подарок. А дарить артефакт, скрывая его истинное предназначение…. Разве мог он поступить с ней так подло? Возможно, с кем-то и мог. Но не с ней.
Сжав золотую безделушку в кулаке, поморщился. Она больно кольнула его в ладонь.
Убрал обратно в карман, вновь глянув на нужный ему домик.
Яркая голубая занавеска в окне приподнялась и быстро опустилась обратно. Значит, там уже не спят.
10.1
Я сидела на полу, прислонившись спиной к кровати и думала о том, как быть дальше.
Фамильяр забрался в камин и бесшумно исчез. В тот момент мне было всё равно, а сейчас, на холодную голову, поняла: стоило попытаться задержать его и расспросить о колдуне. Вряд ли Флох мог много рассказать, но хоть что-то все равно удалось бы выведать. Например, каким образом он общается с хозяином, если тот заперт в клетке непонятно где. Да еще умудряется выносить оттуда предметы. Как этот медальон.
Подняв цепочку, качнула кулоном перед глазами. Я уже провела все известные мне диагностики на наличие опасных чар и проклятий. Ничего подозрительного не нашлось. Гладкий, без узоров и гравировок, серебристого цвета, он походил на бессмысленную побрякушку. Но был весьма тяжелым, совсем не соответствуя виду дешевой бижутерии.