Невезучая попаданка, или Цветок для дракона
Шрифт:
— Их было тридцать шесть! — воскликнул Деннирон, старший сын ректора. — Я считал!
— Это невозможно, — замотал головой господин Фритс. — Ровно тридцать семь, я лично отбирал фамильяров.
— Погодите, — ректор поднял руку, и все замолчали. Перевёртыш чуть склонил голову, словно прислушиваясь. — В том ящике кто-то есть.
Господин Фритс кинулся в указанном направлении, запустил в ящик руку и за шкирку вытащил оттуда маленького енотика. Приговаривая:
— Вот же он, тридцать седьмой, у меня всё точно! — мужчина посадил зверёныша на землю, а сам отошёл в сторонку.
Ведьмочка
— Он… он что — слепой?! — взвизгнула ведьмочка, а над толпой пронёсся гул недоумения. Кажется, ничего подобного здесь прежде не случалось.
— Ну-ка, ну-ка, — от группы преподавателей отделился мужчина в тёмно-сером. Подхватив енотика, он всмотрелся в его мордочку, поводил перед ней пальцем. — Нет, он не слепой. Но, похоже, очень близорукий.
— Близорукий, слепой, какая разница, если он даже ходить нормально не может?! — ведьмочка перешла на ультразвук. — Какой из него фамильяр?!
— Нет-нет, госпожа, конечно же, мы предоставим вам другого фамильяра, здорового, — казалось, господин Фритс сейчас кланяться начнёт. — Вы можете прямо сейчас поехать со мной в питомник и выбрать любого, какой вам глянется. А этого мы отбракуем, конечно. Простите великодушно, не доглядели. Вроде здоровенький, крепкий, кто ж глаза-то фамильярам проверяет…
Бормоча всё это, он забрал енотика из рук нахмурившегося лекаря и стал запихивать в ящик.
— Что-что с ним сделают? — переспросила я, не веря своим ушам.
— Отбракуют, — скривился Шолто. — Убьют, в общем.
— Но… так же нельзя!
— Наверное, — вздохнул Унрек. — Только куда ж его теперь? Слепой фамильяр никому не нужен, сам о себе он позаботиться не сможет, даже на развод не оставить — потомство может унаследовать его дефект.
— А вылечить? У вас же целители, магия!
— Человеческие лекари не умеют лечить животных, а звериные не могут лечить близорукость. Мне жаль.
— Нет, так нельзя! Это неправильно! Он же разумный! — я не могла смириться с происходящим. Соскочила с плеч Унрека и ввинтилась в толпу, крича: — Стойте, подождите.
Как ни странно — толпа расступилась, и меня пропустили. Добравшись до свободного пятачка, я направилась прямо к ректору. Краем глаза заметила, что оба его сына всхлипывают, а мать старается их успокоить, что-то нашёптывая.
— Магистр Филандр, — обратилась я к перевёртышу. — Раз этого малыша всё равно… отбракуют, — я едва не подавилась словом, — отдайте его мне.
Глава 25. Питомец. Часть 1
День шестой
— Отдайте его мне.
— Тебе? — удивился ректор. — Но зачем?
— Всегда мечтала завести енота, — дёрнула я плечом.
— Он практически слеп, — нахмурился перевёртыш. — И вылечить его невозможно.
— Это здесь. А в
Тот как сидел возле ящика с засунутой внутрь рукой, когда я подошла, так и застыл, переводя вопросительный взгляд с меня на ректора и обратно.
— Отдайте ей енота, господин Фритс, — голос ректора звучал бесстрастно, но в его глазах, как мне показалось, мелькнуло облегчение. — Вам заплатят за тридцать восемь фамильяров. Но лишь после того, как наша студентка получит своего. Магистр Адаминна, вы проследите, чтобы на этот раз обошлось без эксцессов?
— Разумеется, — кивнула высокая преподавательница в красном, а потом обратилась ко мне: — Имейте в виду, ментальная связь между вами вряд ли установится. Это возможно только между ведьмами и их фамильярами.
— Ничего страшного, — пожала я плечами, принимая из рук господина Фритса всхлипывающий дрожащий комочек, который тут же крепко вцепился в мой китель, прижавшись всем тельцем. — Будем общаться с помощью рта.
После чего поблагодарила ректора, обвела взглядом толпу, которая уже потихоньку начала рассасываться, улыбнулась Унреку и Шолто, который радостно махал мне со столба, заметила на балконе дракона, который тоже за всем этим наблюдал, а потом пошла в общежитие, ласково гладя перепуганного малыша. Фамильяры разумны, а это значит — енотик мог понимать, что с ним собирались сделать. Бедняга, что же он пережил, а ведь получается — его только что от матери отняли! Неудивительно, что зверёныша буквально трясёт. Ничего, я его в обиду не дам, а дома его обязательно вылечат, кровь гаргулий — универсальное лекарство. Жаль, что сама я этого сделать не могу.
Или могу? Я застыла посреди лестницы, захваченная новой идеей.
Перенесясь в другой мир, я потеряла почти все свои сверхспособности — силу, скорость, суперзрение и супеслух, ночное зрение, плотную кожу и, что самое обидное — способность к обороту, я потеряла свои крылья! Остался лишь дар зеркальщика и регенерация. Почему именно они — неизвестно, может, чтобы жизнь мне спасти? Не знаю. Но если подумать — пропали именно физические способности, а осталось лишь то, что условно можно было назвать магией. Точнее — волшебством, поскольку магии по местным меркам у меня не было.
Но ведь исцеляющая кровь — это тоже, по сути, волшебство. Она продлевала жизнь, лечила смертельные раны и болезни, считающиеся неизлечимыми, в том числе и слепоту, кстати. На Земле моя кровь была именно такой, и став достаточно взрослой, я настояла на том, чтобы регулярно её сдавать — для смертных жён моих бессмертных родственников и для пациентов клиники, принадлежащей моей семье.
Попав сюда, я про эту особенность своей крови не вспоминала, почему-то решив, что она исчезла так же, как и почти всё остальное. А если нет? Если исцеляющая кровь осталась при мне, вместе с регенерацией и магией зеркальщика? Что, если я смогу вылечить малыша, который так доверчиво сейчас ко мне прижимается?