Невинна и опасна, или Отбор для недотроги
Шрифт:
– Ты согласна стать… – начал он, но вместо красивых слов вдруг пригрозил: – Амалия… Ты же знаешь, я всё равно буду с тобой, что бы ты не ответила.
Вот остолоп! Его мотылёк часто-часто заморгала глазами, но слёзы смахнуть не удалось – они начали стекать по щекам серебряными каплями.
Маркель принялся снимать их поцелуями.
– Учти, я уже представился твоим женихом, так что обратной дороги нет, – новая беззастенчивая угроза. А потом тихое: – Я не могу без тебя, Амалия… Будь моей женой.
Она так безоговорочно закивала головой, что
Он надевал ей на палец кольцо, когда ворота открылись, и целая толпа людей устремила на них взгляды. Маркель догадывался, что там, за воротами, кто-то долгое время сдерживал охрану и любопытство родственников, чтобы дать ему и Амалии побыть вдвоём, но это не могло продолжаться вечно.
Повисла неловкая пауза.
– Разрешите представиться – Маркель, младший сын Его Величества Модеста Второго, короля Альварии.
Первой к нему подошла королева. Не трудно было догадаться, что это мать Амалии. Они были удивительно похожи.
– Это мой Маркель, мама, – одними губами произнесла Амалия, уютно устроив свою ладонь в его руке.
– Я помню тебя одиннадцатилетним сорванцом, Маркель, – улыбнулась Луиза. – Ты был милым ребёнком, но очень любознательным, чем доводил отца до белого каления.
Её пропитанные теплом слова в момент разрядили обстановку. Король кивком приказал охране занять свои посты, и гвардейцы, отсалютовав, разошлись. А к Маркелю подошли познакомиться братья Амалии. Его Величество был последним, кто удостоил чести. Маркеля не пугал его суровый взгляд. Он понимал настороженность Фабьена – беспокоится за дочь.
Маркель чувствовал, что ему ещё предстоит нелёгкий разговор с королём, но был уверен – ему удастся убедить отца Амалии, что он способен позаботиться о его дочери. Главное, что его пичужка согласна. Он легонько сжал её ладонь. Какое это счастье – постоянно ощущать, что она рядом.
Прошло пару часов официальных и не совсем официальных бесед, прежде чем их снова оставили вдвоём. Амалия повела Маркеля в сад в уютную отдалённую беседку. И он опять целовал её до полуобморочного состояния. Никак не мог насытиться. Но, наконец, сжалился над ней и собой. И вот тогда снова услышал этот вопрос:
– Как?
– Путь был длинным, – Маркель удобно устроил голову Амалии на своей груди. – Всё началось со скарабея. Арабель нарисовала мне знак, который был на твоем плече.
Сколько времени Маркель провёл, разглядывая этот простой схематичный рисунок. Что-то в нём было особенное, но он долго не мог понять, что. И всё же в какой-то момент пришло озарение. Этот скарабей был необычным. У обычного нет никакого узора на спине. А у этого имелся – по паре продольных светлых полос слева и справа. В этом было отличие простого насекомого, которое можно встретить, где угодно, от священного насекомого пустынного народа.
– Рисунок подсказал мне, что священный скарабей имеет на спине отличительный знак. Я вспомнил, что видел таких насекомых в Шерстонском лесу, когда набирал воду из местного
– В Шерстонском лесу?
– Я тоже удивился. Там, где священные насекомые – там должны быть и сами пустынные демоны.
– Но пустынный народ испокон веков жил в проклятой долине, а теперь, говорят, вообще исчез.
– Я решил проверить. Вернулся в Шерстонский лес. Возле источника находится вход в древние пещеры – вот там я и надумал поискать неуловимых пустынных демонов.
Маркель не стал рассказывать, как пробирался холодными тёмными коридорами, запутанными лабиринтами, время от времени упираясь в тупики и рискуя сбиться с дороги. Как несколько раз оказывался на краю странных обрывов, ведущих в бездну. Но три дня плутаний дали результат.
– Один из коридоров пещеры вывел меня в небольшое скальное жилище, где я повстречал седого старца.
– Пустынного демона?
– Да.
Старец не предпринимал попыток скрыться от Маркеля или прогнать его. Долго испытующе смотрел в глаза, а потом выдал неожиданное: «Я ждал тебя».
– Он рассказал мне, что больше пустынный народ не живёт в проклятой долине. Им было знамение, что можно покинуть те места. Теперь у пустынного народа новая миссия – охранять Шерстонские пещеры.
– Зачем? Там тоже есть переходы между мирами?
– Этого старец мне не сказал. Зато поведал историю проклятых колодцев. Много веков назад связь между двумя мирами была гораздо теснее. Колодцы не были проклятыми. Они курили таким же густым маревом, но оно не являлось губительным, по крайней мере, не для всех. Колодцами умели пользоваться не только пустынные демоны, но и члены королевских семей по ту и эту сторону колодцев. Однако однажды между семьями вспыхнула неприязнь.
– Из-за чего?
– Никто не знает – мелкая обида, но постепенно она переросла в открытую непримиримую вражду – интриги, подлоги, покушения. Был риск, что королевства по обе стороны колодцев могут лишиться своих глав, и оба мира погрязнут в войнах и беспорядках. Тогда Святые праотцы прокляли долину. Теперь для перехода между мирами требовалось особое таинство, знали которое только пустынные демоны. На долгие столетия связь между мирами почти утратилась. Поколение за поколением пустынный народ выполнял волю Святых отцов, которые заповедали хранить тайну колодцев до того момента, пока тёмная сила вражды, посеянной много веков назад, не окупится светлой силой, то есть пока юноша и девушка, рождённые в разных мирах, не полюбят друг друга.
– Это мы? – медовые глаза взглянули так изумлённо, так проникновенно.
Маркель коснулся губами завитка на её виске. Медленно опустился ниже. Насладился тем, как затаилось её дыхание – её нежным чувственным откликом на свои лёгкие прикосновения.
– Мы…
– Пустынный демон открыл тебе секрет таинства перемещения? – догадалась его пичужка.
– Да. Теперь, как и много веков назад, члены королевских семей по обе стороны колодцев смогут пользоваться переходами.