Невинная для миллиардера
Шрифт:
Я рассмеялась.
— Даже не думай об этом.
— У меня есть несколько лет, чтобы принять решение. А пока выкладывай все, что знаешь. Как это работает? Как ты туда попала?
— Это не так сложно, как ты думаешь. На самом деле, это распространенная штука в модельном бизнесе.
— Зачем ты это сделала? — спросила она. В вопросе не было осуждения, просто любопытство.
— Я была в ужасном состоянии. Я потратила четыре года, чтобы постоянно держаться на плаву в модельной сфере. Не пойми меня неправильно: у меня был карьерный рост, но незначительный.
Наши глаза встретились.
— Мне знакомо это чувство, — заявила она.
Я была уверена, что так оно и было.
— Большинство моделей тратят все заработанные деньги, пытаясь доказать в социальных сетях, что они чего-то стоят, — сказала она.
Я кивнула.
— Точно. В среднем успешная карьера модели длится лет семь. Я всегда понимала, что это временно. Я зарабатывала приличные деньги, но не такие, чтобы уйти на пенсию в двадцать пять лет.
— Боже, это все ужасно удручает, — посетовала Алла. — И все это правда.
— Я надеялась зацепиться за шансы, которые давала мне жизнь, — объяснила я и очень хотела, чтобы Алла поняла меня. — Закрепить и приумножить свой статус стало главной моей целью.
— И теперь ты — Ольховская. Мало кто теперь выше тебя по статусу в этой стране.
Я кивнула, прямо встречаясь с ней взглядом. Она поняла.
— Я была так беспомощна и одинока, что сделала этот глупый выбор, но я не жалею об этом.
Ее рука накрыла мою.
— Ты больше не одинока. Если у тебя есть хоть один близкий человек — это уже что-то, так? У тебя есть я. Всегда.
Глава 32
Кира
Макс поехал в Париж со мной. Он подарил мне комплект чудесных украшений с аквамарином и сказал, что это его запоздалый подарок на мой день рождения и что эти камни напоминают ему мои глаза.
А потом он остался со мной на время всей моей поездки. Я не могла до конца в это поверить; а еще я не могла понять, как ему удавалось уделять так много времени и мне, и всем своим бизнес-проектам; но он умело сохранял баланс почти две недели. Он следовал за мной повсюду, как будто ему больше негде было быть. Он приходил на все мои съемки и водил меня гулять каждый день после того, как я заканчивала работать.
Мы ели в лучших ресторанах — угощались блюдами экстравагантной французской кухни или изысканной итальянской, и каким-то образом он отговорил меня так рьяно подсчитывать калории.
Мы пили дешевое красное вино у подножия Эйфелевой башни и дорогое шампанское на ее вершине.
Он провел четыре часа, гоняясь за мной по Лувру, фотографируя меня только тогда, когда я ему не позировала. В какой-то момент я чуть не упала в несомненно бесценную вазу. Он поймал меня с теплой улыбкой, притягивая к себе.
— Мы же не хотим, чтобы ты провалилась во что-нибудь дорогое?
— Даже в тебя? — поддразнила я.
— В меня можешь проваливаться сколько хочешь, — пробормотал он. — Для тебя я всегда
У меня перехватило дыхание. Мое сердце бешено колотилось. Он очень сильно изменился по отношению ко мне за такое короткое время, и я не могла сказать, когда он меня поддразнивал, а когда был серьезен, но я не стала развивать эту тему дальше. Я все еще слишком опасалась его, чтобы испытывать судьбу.
Один день мы провели в Версале, любуясь своими отражениями в массивных золотых зеркалах и целуясь в каждом темном уголке, который только смогли найти.
Целых три часа мы восхищались каждым сантиметром Собора Святого Сердца. Мы нашли там в сувенирном магазине книгу о городе и отправились на экскурсию, чтобы посетить все достопримечательности, которых еще не видели. И у каждой из них сделали глупое селфи.
Париж стал для нас новой главой. Я не знала, почему это было так, что изменилось, что случилось между нами двумя, и мы мало говорили об этом, как будто боялись, что можем разрушить магию момента.
Это был не первый мой приезд в Париж, но это был первый раз, когда я увидела его глазами влюбленного человека. Что-то витало в воздухе.
Я призналась Максу, что мне нравится французский обычай здороваться поцелуем в обе щеки. Он стал целовать меня в обе щеки до тех пор, пока я не захихикала, и после этого по меньшей мере двадцать раз в день.
И мы много разговаривали. Он рассказал мне о своих бизнес-интересах. О состоянии, которое он сколотил и потерял, о том состоянии, которое он создавал снова. Он был увлечен тем, о чем я имела лишь поверхностное представление. Он пытался объяснить мне это. Он покупал потенциально удачные участки земли по сниженной цене и строил на них недвижимость, и затем сдавал здания в аренду — и таким образом сколотил устойчивое состояние. Для меня это звучало немного скучно, но он был поглощен своим делом. Я поняла, что он стремился когда-нибудь превзойти своего отца.
Было позднее утро. Мы все еще были в постели. Это был мой единственный полноценный выходной день в поездке, и мы использовали его в полной мере.
Я рассказала ему о некоторых своих бизнес-идеях, о том, над чем я работала с его отцом. Мой бизнес быстро развивался. То, что начиналось как идея сотрудничества с Elian Russia для создания фирменных помад с моим именем, быстро переросло в полноценную косметическую линию. И я прошла путь от обычной модели до создателя и продавца собственной линии косметики.
Пока я говорила, он пристально наблюдал за мной. Его глаза были такими мягкими! Весь этот холодный серый цвет превратился в тающее тепло.
Почему они таяли, когда были устремлены на меня? Почему они плавили меня?
— Могу я спросить тебя кое о чем? — задал он мне вопрос. — Я не хочу ссориться и задевать тебя. Мне просто любопытно.
— Звучит жутковато, но дерзай.
— Зачем ты это сделала?
Я ничего не могла с собой поделать и чуть-чуть вздрогнула. Все шло так хорошо. Зачем ему понадобилось открывать этот ящик Пандоры? Я полагала, что рано или поздно это должно было случиться.