Невинная в гареме шейха
Шрифт:
— Ложись.
Она без слов повиновалась. Рамиз посмотрел на нее, и у него перехватило дыхание. Она напоминала лунную богиню — смущенно розовеющие щеки, роскошные мягкие губы, белая, как сливки, плоть, розовые соски, темный треугольник завитков между ног, рассыпавшиеся по подушке медно-рыжие волосы.
— Ты прекрасна. — Его голос прозвучал резко и хрипло. Он был тверд. Более чем готов приступить к соитию.
Рамиз стянул через голову свой халат и встал перед Силией донельзя возбужденный. Силия смотрела на него, и ее туг же стало накрывать обжигающе-сильной волной желания. Ощущения усиливал подспудный страх, который она пыталась не замечать. Рамиз казался таким угрожающим. Словно победитель над побежденным — а она побежденной себя и чувствовала. Не считая
— Рамиз, — произнесла она и села на постели. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. — Рамиз…
Она протянула к нему руку.
Он долгим взглядом посмотрел на нее, на мгновение его лицо исказила боль. И он оказался рядом. Накрыл ее собой и с силой поцеловал, прижимая всем телом, своим ртом, руками. Его мужественность настойчиво давила ей между бедрами. Силию потрясла сила его страсти — но и восхитила тоже. Он ласкал и целовал ее, заражая своим плотским желанием, лихорадочно прихватывая плоть языком и зубами, пока Силия не перестала ощущать окружающее. Кожа к коже, жар к жару, смешались их запахи, частое хриплое дыхание. В жилах кипела кровь, пульсирующие тела с безумной силой неслись к какому-то пределу сознания.
Рамиз чуть прикусил ее сосок, и Силия вцепилась ногтями ему в спину. Он обхватил ладонями ее груди. Силия провела пальцами по тугим мышцам его ягодиц. Пальцы Рамиза нащупали ее впадину между ног и осторожно проникли внутрь. Силия застонала. Он принялся ласкать средоточие ее женственности, продолжая до тех пор, пока напряжение и острота чувств не достигли почти непереносимых высот. Силия напряглась, как туго натянутая тетива. Но ласкающие пальцы все не останавливались, и она с криком выгнулась под его руками. Она едва сознавала, что он подготавливает ее и притягивает к себе, пока не ощутила давление его отвердевшего органа.
Силия зажмурилась и сцепила зубы, ожидая толчка и боли, но он входил медленно и осторожно, она чувствовала только, что раскрывается ему навстречу. Она открыла глаза. Рамиз смотрел на нее, на его лице отражалось сдерживаемое напряжение. Он вошел глубже, и Силия застонала. Он тут же остановился. Она притянула к себе его лицо и с силой поцеловала. Потом приглашающе качнула бедрами и снова издала стон, но уже удовольствия. Рамиз медленно-медленно вводил свой меч в ее ножны. Наконец ей показалось, что он достиг предела, но он лишь на секунду остановился и продолжал входить в нее. Снова непереносимое ожидание и продолжение. Затем он медленно вышел из нее и вошел опять, пристально наблюдая за ее лицом. Силия осознала, что снова вот-вот потеряется в огне страсти. На этот раз она прижалась к Рамизу всем телом и ощутила, как ее внутренние мышцы обхватывают его копье, как по ним прокатываются сладкие волны дрожи. Силия инстинктивно откинулась назад, обхватила ногами его талию, и Рамиз толкнулся еще сильнее и выше. Она застонала и вцепилась ему в спину, ощущая, как внутри бегут токи приближающейся кульминации. Но Рамиз все продолжал двигаться в ней, все настойчивее и глубже. В какой-то момент она почувствовала, что он коснулся какого-то чувствительного местечка глубоко внутри, и закричала, потеряв контроль над собой. Ее капитуляция сработала, как спусковой крючок. Рамиз тоже потерял самообладание, продолжая двигаться все с большей быстротой и силой. Силия ощутила, что его копье начинает раздуваться внутри, и в этот момент он резко вышел из нее, излив на живот горячую жидкость. Тяжело опустился сверху и, целуя, крепко обхватил руками, не оставляя между ними никакого пространства. Так, что казалось: они умрут, если разожмут объятия.
Силия лежала, пресыщенная до мозга костей, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, и чувствовала себя невесомой, как перышко. Дыхание Рамиза постепенно выровнялось, и он разжал объятия. Он откатился от нее, и Силия словно с размаху опустилась на землю.
— Я причинил тебе боль?
— Нет.
Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее, хотелось утешения и нежных слов, но она понимала, что
— Хочешь есть?
Как ни удивительно, но она действительно почувствовала голод, хотя признаваться в этом было как-то неприлично.
— Я умираю от голода, — с усмешкой сообщил Рамиз. — Пошли.
И не успела она и пальцем шевельнуть, как он подхватил ее на руки и, прижимая к груди, отнес в соседнюю комнату и поставил на ноги.
— Мы не можем есть в таком виде, — сказала Силия, имея в виду, что они до сих пор были полностью обнаженные.
Рамиз вновь усмехнулся:
— Поверь мне — можем.
Он пинками собрал вместе раскиданные по полу подушки, потом поднял со стола огромный серебряный поднос с ужином, установил его на ковер у горы подушек и опустился на них.
— Иди сюда. — Он похлопал рукой по подушкам.
Но Силия стояла неподвижно, прикрывая руками грудь. Тогда Рамиз взял ее за руку и заставил сесть рядом. Силия устроилась полулежа на огромной бархатной подушке с кисточками.
Рамиз снял с одного блюда крышку, вынул пастилью и разломил. Кусочек начинки выпал Силии на руку, и Рамиз наклонился его слизнуть. Затем Рамиз дал ей откусить кусочек от порции и слизнул с ее губ крошки, а остальную часть отправил себе в рот.
Затем он принялся кормить ее с серебряной ложки гранатовым салатом с соком лайма и тонко нарезанным луком. Лайм пощипывал язык, придавая остроты поцелуям.
Потом наступила очередь сбрызнутых оливковым маслом жареных баклажанов со сладкими перчиками. Масло текло по пальцам, и Рамиз облизывал каждый по очереди.
Поджаренный с сахаром и имбирем ананас истекал соком, и Рамиз позволил струйкам бежать прямо в ложбинку между грудей Силии. Они уже перестали притворяться, что собираются ужинать, и играли в игру чувственного отклика. Рамиз вел — Силия следовала. Его грозило погубить его собственное поддразнивание.
Рамиз устроил на груди Силии целый пир — слизывая с сосков сладко-соленый ананасовый сок, он подспудно наслаждался пикантной остротой, которую он считал самой сущностью Силии. Она лежала под ним, возбужденная, раскрасневшаяся, со спутанными, разметавшимися волосами. Ее глаза горели страстью, и он знал, что она видит отражение этой страсти в его глазах. Он никогда раньше ничего подобного не испытывал. И даже затруднялся назвать это чувство. Казалось, все клеточки, даже самые маленькие, и Силии, и Рамиза перемешиваются между собой, а их жизненные силы как будто объединяются и образовывают единое целое. Они это чувствовали. Как будто их души слились, и теперь у них одна душа на двоих.
Рамиз сомкнул губы на ее соске и стал энергично посасывать, втягивая внутрь и выпуская его обратно. Его восхищало, как Силия ему подчиняется. Что он может заставить се выгибаться, извиваться или впадать в сладкую дрожь в зависимости от того, грубо или нежно он посасывает или покусывает. Он снова стал посасывать ее грудь и накрыл ладонью завитки между бедрами. Влажные. Горячие. Он описал небольшой круг нижней частью ладони и ощутил, как в ответ свело пах. Он снова хотел овладеть ею. И немедленно.
Он попытался развести ее ноги, но Силия воспротивилась. Не успел он и глазом моргнуть, как она опрокинула его на спину, а затем окунула пальцы в какое-то яство и провела рукой по его груди. Вниз. Он чувствовал что-то гладкое и холодное. Какой-то йогурт, рассеянно подумал он. Но все мысли тут же испарились, ибо Силия принялась слизывать нанесенное яство, деликатно следуя язычком по животу сверху вниз, пока не добралась туда, где начинали густеть волосы. Рамиз закрыл глаза и задержал дыхание. Наступила пауза — столь невыносимая, что он чуть не вскрикнул от огорчения, и язычок задел кончик его копья. Снова пауза, и еще касание, чуть подольше. И еще одно. Ниже, ниже, еще ниже. Язычок прошелся по всей длине и обратно одним плавным движением, и Рамиза сотрясла сладкая дрожь. Кровь закипела в жилах. Он ощутил, как сводит пах в преддверии кульминации. О! О! Он сейчас умрет от наслаждения. Особенно если она… сейчас… да, вот так. Именно так. И еще… вот так! О!