Невыдуманные рассказы
Шрифт:
— Сколько же еще будет этих планов и версий, товарищ майор?
— Бывает всякое. Может, пять, может, и десять. А то и больше. В данном случае версия «Приятель» может быть последняя. Думаю, что последняя.
— Опять интуиция?
— Не только. Хотя и она тоже. А что, у тебя есть к моей интуиции какие-нибудь претензии? По-моему, она нас не подвела?
— Нет, не подвела. Но я предпочел бы знать более подробно ход ваших рассуждений, чтобы не блуждать вслепую.
— Что ж, требование законное. Слушай. С чем не согласишься, делай себе заметку. Обсудим потом.
Говорил майор долго. Делал паузы, задумывался, курил. Опять продолжал. Наконец подытожил:
— Преступление совершено между пятнадцатью и семнадцатью часами. Кто был в этот период в квартире? Валерий и Людмила. Но они уехали в шестнадцать. Значит, отрезок времени для преступления сузился до одного часа. Кто был в квартире в этот промежуток? Какой-то мальчик. Вот в нем и отгадка тайны.
— А если он пришел и тут же ушел?
— Могло быть и так. Но шел-то он заниматься, делать уроки. Верно? Почему же он вдруг должен уйти? Нет, он не ушел, и именно он, этот малец, должен помочь нам распутать клубок.
— А что, пожалуй, вы правы, — согласился Агапов. — Давайте прикинем. Допустим, что расстроилось у них дело с занятиями. На это потребовалось какое-то время. Пусть пятнадцать, пусть двадцать минут. А это уже около половины пятого. В семнадцать же часов, как известно, поступил сигнал о пожаре. Грабители должны были узнать, когда Витя остался один в квартире, должны были войти в квартиру, расправиться с ним, найти ключи, обшарить шкафы, отобрать наиболее ценные вещи, уложить их, вынести из дома, поджечь квартиру. Маловато времени оставалось для всех этих операций. Да еще кто-то и водку пил.
Нет, это были убийцы-грабители с предварительной разведкой. И возможно, вполне возможно, что мальчик этот пришел не случайно. Вы абсолютно правы, товарищ майор.
— Значит, действуем?
— Действуем.
И вот работники оперативной группы опять в Ключевом переулке. Участковый уполномоченный, обслуживающий этот микрорайон, председатель домового комитета, классный руководитель школы, где учился Витя Чернецов, рассказывают о его сверстниках. Ребята хорошие, хоть и озорные немного. С кем дружил Витя? Со многими. С Ивановым Толей, Смирновым Юрой, Арутюновым Ашотом, Надей Беляевой. Вообще, Витю любили и, пожалуй, все или почти все у него были в приятелях.
К вечеру Агапов вместе с участковым собрал всех ребят, которые были названы как друзья Виктора.
— Расскажите, ребята, кто из вас бывал у Вити Чернецова?
— А зачем нам у него бывать?
— Ну как это зачем? Помогать делать уроки, например.
— Он сам мог кому хочешь помочь.
— Допустим, но ведь бывали же вы у него?
Оказалось, почти все бывали, только раньше.
— А почему только раньше? Почему?
Молчат ребята, глаза опустили.
— Ну, так как же? То все ходили, а потом вдруг никто.
Щуплый, вихрастый паренек стал неохотно объяснять:
— Так ведь Серега к нему стал ходить. Чеглаков. Он тоже у нас в школе учился. А с нынешнего года в другую школу ходит. В другой район переехали они. А кто же пойдет, раз Сережка там? Он же обязательно тумаками угостит.
Узнали адрес Чеглаковых. Новый дом, небольшая, но хорошо обставленная квартира.
Сергея Чеглакова дома не было.
— Уехал к родне в Коломну, — сообщила мать. И настороженно спросила: — А зачем он нужен-то? Может, натворил чего?
— Да нет. Хотели поговорить с ним.
— Если что такое, так вы мне скажите. Без отца растут-то у меня. Отчаянные.
В это время в комнату вошел старший Чеглаков — Федор. Увидев Агапова и участкового, он нахмурился:
— В чем дело, товарищи?
— Да вот Сережа им понадобился, — объяснила мать.
— Это зачем же?
— Да так. Дело есть, — ответил Агапов.
— Но мы-то должны знать, что это за дело?
— Хотели кое-что уточнить.
— Приедет в понедельник, тогда и уточните.
— Спасибо. Скажите ему, чтобы он пришел в детскую комнату отделения.
— Придет, придет, отчего же не прийти, раз надо, — вздохнув, проговорила мать, провожая гостей к двери.
И вот перед Дедковским и Агаповым сидит подросток. Рослый, с хмурым, насупленным взглядом. Держится настороженно, всеми силами старается показать, что никого он не боится и ничто ему не страшно. И вообще, почему его вызвали? Хулиганил он? Нет. Дрался? Нет. Ну и все. Чего, собственно, надо?
— Расскажи-ка, Сергей, о втором апреля. Подробно расскажи. Постарайся вспомнить весь день. Где был, когда, что делал?
— Ну, где был? В школе.
— А потом?
— Потом дома.
— И долго?
— До вечера.
— А вечером?
— Играли во дворе. Потом пошли с ребятами в «Зарю». Фильм там мировой шел. Только билетов не достали и ушли домой.
— Ничего не забыл?
— Вроде ничего. Почему я должен забыть?
— Ну, знаешь, бывает. Подумай еще.
— Еще за молоком ходил в магазин. Мать посылала. Это уж совсем вечером.
— Хорошо. Может, еще что припомнишь?
— Нет, больше никуда не ходил.
— Ну, ладно, Сергей. Посиди пока в другой комнате. Позовем тебя.
— А мне домой пора. Мать и брательник задерживаться не велели.
— Скоро пойдешь, долго не задержим.
Минут через пять после ухода Сергея в комнату вошла Людмила. Она была взволнована.
— Этот, именно этот парень шел тогда к Вите.
— Да? А вот он говорит, что был дома после школы и никуда днем не выходил.
— Товарищи, честное слово, он! Я, конечно, не знаю, может, мальчик этот и не имеет никакого отношения к тому страшному преступлению, но что он встретился нам на лестнице — это точно, голову даю на отсечение.