Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора
Шрифт:
— А почему я должен верить вам, дьер Ян? — Ольшанский поднёс бумаги к другому канделябру, но Тоцкий с такой же наглой настойчивостью задул и вторую свечу.
— А потому, дьер Ален… — он начал фразу так напористо, будто у него есть железобетонный аргумент.
Ольшанский аж застыл в ожидании. Лере тоже очень интересно было, что же Тоцкий выдаст.
— …потому, что у нас с ней… страсть!
Последнее слово было произнесено так страстно, что Ольшанский даже подпрыгнул.
— Неукротимая! — добавил Тоцкий, чтобы усилить
Вечер переставал быть томным. И как это он собрался неукротимую страсть доказывать? Когда они шли на этот ужин, Лера почему-то представляла, что их игра будет заключаться в милых ухаживаниях, типа: налить ли тебе сока, дорогая? не хочешь ли ещё немного зелени, милая? А здесь не ужин, здесь коррида!
— Хочу не доказательств, — Ольшанский скрутил документы так, что это была уже не трубочка, а стержень. — Хочу, чтобы моя девочка сказала, чего хочет она.
Взгляды двух разгорячённых мужчин устремились на Леру…
Глава 48. Получилось!
Взгляды двух разгорячённых мужчин устремились на Леру.
Тоцкий всем видом показывал, что, мол, её очередь вступить в игру и продолжить начатый им спектакль. В его глазах светилось что-то горячее, ироничное и наглое в духе: что я, зря старался?
Что и говорить, старания ему удались. Выглядел убедительно.
Валерия собиралась отыграть не хуже него. Ей было ради чего стараться. Она видела на лице Ольшанского не до конца отцветшие синяки. А сколько их ещё будет, если Корнелия права? И хоть Лера была почти на сто процентов уверена, что ведунья лукавит, но нужно было в этом убедиться. Заставить Ольшанского поверить, что они с Тоцким начали планомерное движение к браку, и посмотреть, угомонится ли в таком случае его магия? Или ей нужно совсем не это?
Сегодня Ален показал, что готов ради дочери на многое. Вот и Валерия ради него постарается. Уж она отыграет спектакль так, что у Ольшанского и тени сомнений не останется.
— Дьер Ален, всё, что сказал Ян, чистая правда, — произнесла она пылко. — Мы действительно мечтаем о браке.
Она порывисто схватила руку Тоцкого.
— Мечтаем так сильно, что… потеряли сон.
Кажется, неплохо получилось. Реалистично. Особенно, что касается сна. Уже которую ночь Лера из-за Тоцкого не досыпает. Позавчера ездили к Корнелии спрятать жучок, вчера — к нему в особняк подслушивать.
Лерина реприза произвела впечатление на обоих мужчин. Тоцкий выглядел довольным, Ольшанский — сбитым с толку.
— Девочка моя, не верю ушам своим. Ты действительно хочешь замуж?
— Ночей не сплю — мечтаю! — с чувством произнесла Лера и глянула на Тоцкого вопросительно: не переиграла?
— Я тоже с нетерпением жду того счастливого дня, когда нас свяжут узы брака, — подлил он масла в огонь. — Дьер Ален, ваша дочь — сущий ангел!
Лера с трудом сдержала улыбку. А Тоцкий вдохновенно
— Безупречная невеста. Я считаю, мне несказанно повезло!
После этой фразы он неожиданно решил перейти от возвышенного к обыденному:
— Не хочешь коктейль, милая?
— Хочу, — у Леры давно в горле пересохло, — …милый.
Она сама себе поразилась, как у неё получилось назвать Тоцкого милым. Этот дьявол какой угодно: коварный, наглый, ладно, красивый, ладно, адски привлекательный, но только не милый. Однако ради успеха их сегодняшней игры, она и не такое способна.
Он наполнил бокалы: свой, Лерин, и даже Ольшанскому плеснул. И тут же начал и тарелки наполнять.
Ален к этому моменту уже не выглядел настороженным. Он отложил свёрнутый в трубочку договор, откинулся на спинку стула и неспешно потягивал напиток. Поверил спектаклю? Нет, слишком он хитёр, чтобы так сразу купиться.
Какое-то время ужин проходил вполне мило. Разговор о помолвке был поставлен на паузу. Будто участникам корриды требовалась передышка для восстановления сил перед решающей схваткой. Лере даже удалось червячка заморить, пока мужчины увлечённо беседовали о недавнем чемпионате по гольфу.
Официанты осмелели и вновь принялись сновать, меняя блюда, стараясь угодить гостям.
В какой-то момент у Ольшанского сработал мобильный кристалл и он, извинившись, встал из-за стола и вышел с террасы.
Как только он исчез из поля зрения, Лера и Тоцкий начали заговорщики переговариваться.
— Как думаете, дьер Ян, он нам поверил? — прошептала Валерия.
— Не уверен.
Вот и Лера уверена не была.
— Мне кажется, он близок к тому, чтобы принять всё за чистую монету, — предположила она, — но нужен ещё какой-то неоспоримый весомый аргумент.
— Да, — кивнул Тоцкий, — финальный аккорд.
— У вас есть идеи?
— Есть, — он хищно улыбнулся. — Подыграешь мне?
Жаль, развернуть мысль Тоцкий не успел — Ольшанский уже возвращался на террасу. Лере оставалось только догадываться, что имел в виду Тоцкий. Насколько она его знала, наверняка, задумал что-то вопиющее, в духе — поцелуй на глазах Ольшанского. И что ей в таком случае делать? Подыгрывать?
Ужин продолжился неспешной беседой. Только теперь Тоцкий специально опять перевёл разговор с гольфа на помолвку.
— Точную дату брачной церемонии мы ещё не обсуждали, — сказал он, — но медлить не планируем. Нам всё труднее и труднее сдерживать страсть.
Слово «страсть» Тоцкому давалось особенно убедительно. Лера ему подыгрывала вовсю.
— Я просыпаюсь каждое утро с мыслью о брачной церемонии, — подарив "жениху" пламенный взгляд, произнесла она.
Единственное, что её тревожило, что они уже пошли по второму кругу в своих заверениях о желании пожениться. Подействует ли это на Ольшанского? Это и был финальный аккорд, про который говорил Тоцкий — взять Алена измором?