Невыносимое счастье опера Волкова
Шрифт:
– Мне срочно были нужны бабки. Я проигрался. Жестко проигрался, Нин! Ну, пойми ты меня, мне дали срок до конца месяца! Если я не верну им бабки, меня порешают. Нин… ну по-братски? Помоги, а?
– Колеса Волковской машины. Ты проколол? Звонки с незнакомых номеров тоже твоих рук дело?!
Кулагин тупит взгляд. Сама невинность! А мне так хочется дать ему хороший подзатыльник! Чтобы мозги на место встали. Сразу и силы, и здоровье нашлись.
– Идиот! И? Чтобы это дало?!
– Я думал тебя припугнуть. Надеялся, что ты подумаешь на людей Шляпина и из чувства самосохранения
– У-у-ух, как бы… треснула! Нет, ты не просто идиот. Ты безмозглая скотина, братец! – рычу, стиснув зубы. – А слежка? В дом бабушки тоже ты залез? Что искал?!
– Звонки я, Нин. Колеса тоже, каюсь! Но все остальное… – руками разводит. – Следить я за тобой не следил и в дом не лез. Себе, блин дороже. У тебя Волков по соседству живет. Он бы меня с землей сравнял, а я еще жить хочу. Поэтому тут и унижаюсь.
– Вряд ли твоя скулеж можно назвать унижением, – бросаю зло. – Скорее, жалкой попыткой шантажа. Только ни черта ты от меня не получишь, ясно? Сам в эту историю влез, сам из нее и выпутывайся.
На этот раз я учтивостью не страдаю. Делаю рывок вперед и просто отталкиваю ударом в плечо брата со своего пути. Эти разборки мне уже порядком поднадоели, потрепав и так потрепанные нервы. И мне жизни спокойной нет, и Вик как на пороховой бочке последние дни. Вот только далеко уйти не получилось. Дернув ручку и открыв дверь, я нос к носу столкнулась с…
– Герман?
– Тони, все хорошо?
Коллега Вика за спину мне смотрит. Взглядом по Игнату проходит и обратно ко мне возвращает. Пристальный. Цепкий. Господи, их – оперов – на какие-то спецкурсы по уничижительным взглядам отправляют? Собираюсь съязвить, но тут меня осеняет:
– Ты следишь за мной, что ли?!
– Ну… – мнется.
– Тебя Волков подослал?!
– Не совсем. У тебя точно все хорошо, Тони?
– Вот же…!
Хорошо. Лучше просто не бывает! С ума сойти!
Скрипя зубами, обхожу коллегу Виктора стороной. Ему тоже, за компанию, хочется хорошенько втащить! Громко цокая каблуками, лечу вверх по лестнице, пытаясь унять расщепляющую внутренности злость.
Ну, Вик! Ведь просила дать мне выходной. Уверяла, что я взрослая девочка и ничего со мной не случится. А он? Слежка, серьезно?! Друга подослал? Как разумно и по-взрослому! Просто браво, Виктор! Неужели нельзя дать мне хоть капельку свободы и проявить хоть чуточку доверия, а? Ни в жизни не поверю, что Герман просто так, по случайному стечению обстоятельств, именно сегодня, именно сейчас, и именно в женской уборной оказался! Глупости. Бред. Несусветная белиберда!
Гад! Паразит! Придушу!
Нет, я определенно взбешена и заведена до предела. Еще пару минут назад, думала помру от бессилия, а сейчас хочу убивать…
Белову нахожу за нашим столиком. Она тут же, по выражению моего бледно-зеленого, перекошенного гневом лица поняв, что со мной лучше не спорить, молча подхватывает наши сумочки. Покорно идет за мной на выход. Где на парковку, как раз в этот момент с визгом шин залетает Волков.
Значит, Герман ему уже успел доложить о встрече с Игнатом?
Прекрасно.
Просто прекрасно…
Глава 30
Глава 30
Виктор
Она
– Я тоже не в восторге, что все так вышло, но мать твою, Кулагина!
Фыркает.
Я зло бью по рулю.
И дураку понятно, на что надулась! Остается только ждать, когда бомбанет.
Пока летел к клубу, думал, придушу Игната, стоило ему только попасться мне на глаза – слетели бы с меня “звезды”, как пить дать! Увидев на парковке Тони, пыл поумерил. Пелена спала. Ее злости, четко отпечатанной на лице, хватало на нас двоих. Я даже выйти не успел, и рта раскрыть не получилось. Она молча села в тачку, демонстративно отвернувшись. Зашибись!
Белову подхватил примчавшийся за мной Багрянцев, а “разъяснительную беседу” с Кулагиным я оставил на Германа. Не то время, не то состояние и не то положение. Так и едем. До дома еще два десятка километров, что по пустой трассе считанные минуты – оба не проронили ни слова до недавнего времени. Детский сад, штаны на лямках!
Кидаю быстрый взгляд на Тони. Ноль внимания. Очевидно, асфальт в свете фар ее нынче привлекает больше, чем моя персона.
– Сопи потише.
– Скажи спасибо, что не ору матом.
– Да уж лучше выговорись, чем медленно мариновать меня своим угрюмым молчанием, Кулагина.
– Если я начну выговариваться, то мы гарантированно разругаемся. Потому что сегодня компромисс нас не спасет, ты поступил по-свински, Волков!
– Пф, замечательно! – сжимаю руль. – Тебя собственный братец чуть к стенке не припер, а по-свински поступил я, потому что за тебя беспокоился? Охереть!
– Я попросила всего вечер! Вечер, чтобы отдохнуть, посидеть, да не абы где и абы с кем! Выдала все явки и пароли. Попросила чуть-чуть доверия всего лишь! А что сделал ты?!
– Что я?
– Задница, вот что ты! В конец охреневшая мнительная задница!
Бросает в мою сторону убийственный взгляд и отворачивается. Хочется ответить тем же. Челюсти сводит от злости! Закусило. Но хоть кто-то из нас должен быть взрослее и умнее? Я тоже могу до фига себе надумать и разобидеться, только кому от этого станет легче? Знаем. Проходили.
– Прежде чем нападать, может, спросишь прямо, а не будешь накручивать себе?
– Прямо? Да, пожалуйста. Какого хрена ты подослал Германа следить за мной?
– Вот, наконец-то вопрос по существу. Я никого и никуда не посылал, конфетка.
Снова в ответ слышу смешок:
– Ну-ну. Так я тебе и поверила.
– У тебя явно проблемы с доверием.
– Это у тебя оно хромает на обе ноги. Просто, чтобы ты знал – я большая девочка и могу справиться сама, Виктор! И то, что мы в отношениях, не дает тебе права лезть в мое личное пространство и уж тем более устраивать за мной слежку или прикреплять конвой, ясно? Я тебе не собака какая-то, которую нужно выгуливать на поводке!