Невыносимое счастье опера Волкова
Шрифт:
Поддавшись сентиментальному порыву, ловлю его широкую ладонь. Переплетаю наши пальцы. Внутренне ликую, как ребенок, когда его рука перехватывает инициативу. Он сжимает мои пальчики, устроив наши ладони у себя на бедре. Знаю, что Вик уже не дуется. Не умеет он долго держать в себе обиду. Временами кажется, что я такая расчетливая стерва и пользуюсь его мягкотелостью по отношению ко мне. Кручу хвостом, зная, что какую бы дикость не выкинула – он пойдет навстречу первый. Жду даже этого шага! Но что, если так будет не всегда? Любому терпению приходит предел. И что тогда?
Думаю об этом, и кожу начинает покалывать уже не от
– Вик, мне надо тебе кое-что рассказать. Только обещай, что сильно не будешь ругаться.
Машина притормаживает на просторной полянке. Мы на месте. Волков глушит двигатель и оборачивается.
– Так, Кулагина, мне уже начинать паниковать?
– Не совсем, но…
– О-о-о, мы уже приехали!
Руслана подскакивает на заднем сиденье. Неожиданно и очень, очень не вовремя!
– Приехали, мелкая.
– Чур, я первая ставить палатку! – радостно сообщает нам ребенок и вылетает из машины. – Вы идете?
Мы с Виком переглядываемся.
– Идем.
– Сейчас.
Момент откровения упущен.
– Запомни, на чем мы остановились, конфетка. Вечером продолжим.
Виктор
– Так, я нашла, куда ее вставлять, Чип!
– Отлично, цепляй.
– Сделано.
– Молодец, футболистка. Поднимаем, готова?
– Угу.
– Эм, ребят, я, я не готова! Я потерялась в этой огромной штуковине! Ау, вытащите меня отсюда… – раздался то ли смех, то ли отчаянный крик Кулагиной, запутавшейся в ворохе брезента. Мы с Русей переглянулись, сгибаясь пополам от смеха. Пришлось нашу бедовую даму вызволять.
Идея сгонять на ночь на берег осенила внезапно. Один взгляд в окно, еще один в прогноз – походные вещи сами слетались в багажник тачки. Раньше мы это дело с Кулагиной обожали, гоняя на берег чуть ли не каждые выходные. Это место было едва ли не единственной возможностью уединиться. Классные были времена. Почти что беззаботные. Но не суть.
Погоду на сегодня и завтра обещали летнюю. Из города я последнее время выбираюсь крайне редко. Свежий воздух нам всем не помешает. Да и тут-то уж точно Антонине бежать будет некуда. Или, во всяком случае, далеко. Осталось только улучить момент и завести разговор. Тема для обсуждения, судя по всему, есть не только у меня. Не знаю, что сегодня в машине конфетка собиралась мне рассказать, но выражение ее лица мне не понравилось от слова совсем. Мысленно я уже готовлюсь к самому худшему.
Разобравшись с палаткой, девчонки бросились обустраивать нашу импровизированную “кухню” на столике около будущего костра, для которого я пошел искать дрова. Вернулся, когда Тони с Русей уже вовсю носились в купальниках по пляжу. То ли в догонялки играли, то ли мяч гоняли, я так и не понял. Признаю – позорно засмотрелся, еще позорней захлебываясь слюной.
Кулагина в купальнике – топ! Грудь, попа, ножки, пресс – это пытка какая-то изощренная – смотреть и не иметь возможность трогать. Всего ночь без нее – в штанах пожар, теснота в теле, аж V-образный ворот футболки давить начинает.
Ей чертовски идет белый! Кулагиной. Именно такого цвета на моей шикарной козе купальник. Трусы, которые совсем не прячут идеальные ягодицы и лиф, который своим отсутствием лямок прямо требует, чтобы его сняли, выпуская на волю моих любимых упругих подр… стоп!
Скидываю дрова у костра и присматриваюсь. Для надежности ладонью от солнца глаза прикрываю. Быть того не может! Щурюсь. Да ну на фиг! Она стала больше, что ли? Грудь ее. Такое вообще возможно? Обман зрения или игра воображения? Абзац какой-то! Но готов голову на отсечение дать, что ее “девочки” изменились в размерах. Не могу я в подобном ошибаться…
Как так?
Глава 31
Глава 31
Нина
Волейбол, салочки, бадминтон, прятки – сегодня было все! Мы шумели, бесились, обливались, загорали и строили замки из песка. День проходил настолько активно, что к вечеру Ру не только нас с Виком угоняла, но и умаялась сама. Наш энерджайзер сдулся.
Сегодня мы втроем были настоящей семьей. В такие дни всегда появляется желание замедлить бег времени и запечатлеть моменты. Каждый взгляд, вздох, прикосновение – яркий стоп-кадр в твоей памяти. Наши смартфоны с Волковым пополнились примерно тремя десятками новых крутых фоток, а розовая “мыльница” Руси “пережила” и того больше.
В общем, суббота удалась. Эмоций масса, впечатлений вагон. Ухохотались до потери пульса. Надышались свежим воздухом до переизбытка кислорода. Моей отдельной радостью стало то, что после вчерашнего неважнецкого самочувствия, сегодня о недомогании напоминали разве что утренняя легкая тошнота и время от времени накатывающая слабость. Не сильно и не смертельно. Природа лечит.
За ужином Вик, как и обещал, сыграл для нас с Ру на гитаре. За эти годы он совсем не растерял навык, хоть и уверял, что уже вечность не брал инструмент в руки. Это как с велосипедом – раз научился, будешь уметь всю жизнь. Тело помнит. На улице смеркалось, а мы жарили зефирки над угольками, тлеющими в мангале, и в три глотки горланили старые детские песенки от “Прекрасного далека” до “Голубого вагона”, успешно распугивая всю находящуюся поблизости фауну. Да, петь мы лучше не стали. Увы!
В начале одиннадцатого Руся начала клевать носом. Пока Вик занимался костром, я проводила мелкую в палатку. Пожелав ребенку сладких снов, чмокнула в щеку и накинув кофту, вернулась к нашему будущему огню. Устроилась на одном из походных стульчиков, уткнув локти в колени и положив подбородок на ладони, молча засмотрелась на Волкова.
Шикарен!
Нет, он всегда шикарен, но в такие моменты особенно бесподобен. Эти руки, умело складывающие полешки в костер. Этот сосредоточенный суровый взгляд опера. Пленит и завораживает силой своей, мощью, мужским естеством, легкой грубостью и первобытной дикостью в каждом движении. Хорош, чертяка! На улице завечерело и ощутимо похолодало, а он до сих пор в одной футболке и джинсовых шортах гоняет. Отругать бы, вдруг простынет. Но толку? Его будто совсем колебания температуры не волнуют. Мужик с большой буквы.