Нейромант
Шрифт:
Как я догадался позднее, ему ампутировали фалангу большого пальца левой руки и заменили ее искусственным наконечником, а в обрубке сделали углубление и, покрыв его изнутри слоем синтетического алмазного покрытия фирмы «Оно-Сэндай», закрепили в нем катушку. А потом аккуратно намотали на катушку три метра мономолекулярной нити.
Молли заговорила о чем-то с Магнитными Собаками – так что я, крепко прижав к спине Ральфи свою сумку, смог вытолкнуть его за дверь. Похоже, Молли была с ними знакома. Я слышал, как чернокожая рассмеялась.
По старой привычке, машинально, я поднял глаза – за столько лет так и не освоился с этими парящими в воздухе дугами света под темными геодезическими куполами. Может быть, это меня и спасло.
Ральфи оказался на несколько шагов впереди, но не думаю, чтобы он собирался бежать. Думаю, он уже смирился. Возможно, он уже полностью осознал, против кого мы пошли.
И в тот момент, когда я опустил глаза, его разорвало на части.
Если прокрутить все еще раз, картина представляется следующая. Ральфи делает очередной шаг, и тут неизвестно откуда – бочком, с улыбочкой на лице – выныривает этот маленький тех. Он исполняет что-то вроде поклона, и у него отваливается большой палец левой руки. Это очень напоминает фокус. Палец висит в воздухе. Система зеркал? Проволока? Ральфи застывает на месте спиной к нам, от подмышек по его светлому летнему костюму расплываются темные пятна. Он взмок. Он знает. Он наверняка должен знать. И тут этот палец, как игрушка из лавки сюрпризов, – тяжелый, будто свинцовый, – в довершение идиотского фокуса, демонстрируемого маленьким техом, описывает в воздухе стремительную дугу – и невидимая нить, соединенная с рукой убийцы, проходит сквозь череп Ральфи чуть выше бровей, а затем, не задерживаясь, взлетает вверх и снова вниз, рассекая грушеподобное тело по диагонали через плечо и грудную клетку. Разрезы настолько тонки, что кровь не выступает до тех пор, пока нервные связи не начинают сбоить и первые судороги не отдают тело во власть тяготения.
Ральфи, окруженный жидким розовым облаком, развалился на три куска; куски эти в полной тишине покатились по мощенному плитками тротуару.
Я рванул сумку вверх, моя рука конвульсивно сжалась. Отдача от выстрела едва не переломила мне кисть.
Лил дождь, струи воды каскадами падали сквозь прорехи в куполе и разбивались на плитах позади нас. Мы затаились в щели между хирургическим бутиком и антикварной лавкой. Краешком зеркального глаза Молли выглянула за угол и сообщила, что перед «Взлетной полосой» стоит только один «фолькс»-модуль с включенной красной мигалкой. Что Ральфи убирают с тротуара. И пристают ко всем с расспросами.
Я весь был облеплен горелым белым пухом. Вот тебе и теннисные носки. Спортивная сумка превратилась в скомканный пластиковый наручник.
– Не понимаю, какого дьявола я в него не попал?
– Потому что он очень-очень ловкий. – Молли, обняв руками колени, раскачивалась на корточках с пятки на носок. – Ему перестроили нервную систему. Он фабричный продукт с ручной доводкой. – Она издала тихий довольный смешок. – Я должна достать этого парня. Сегодня же ночью. Он лучший, кого я встречала. Номер один, высшая проба, последнее слово техники.
– Что ты должна за два миллиона, так это вытащить меня из этой задницы. А этот твой дружок – его действительно вырастили в пробирке. В Тиба-Сити. Это же наемный убийца якудза.
– Тиба? Понятно. Видишь ли, Молли тоже бывала в Тибе.
И она показала мне свои ладони, слегка раздвинув пальцы. Пальцы были тонкие и ухоженные и по сравнению с полированными темно-красными ноготками казались мертвенно-бледными. Десять лезвий выскочили одновременно из скрытых под ногтями пазов: каждое – узкий, остро отточенный скальпель из бледно-голубой стали.
Я никогда не бывал подолгу в Ночном Городе. Здесь никто не покупал мою память, наоборот, здешние обитатели платили достаточно регулярно, чтобы о многом забыть. Поколения метких стрелков постоянно выцеливали неоновые светильники, пока ремонтные бригады вообще не плюнули на свое безнадежное дело. Даже в бледном свечении дня своды куполов здесь были черны как сажа.
Куда бежать, если самая богатая преступная организация в мире подбирается к тебе своими длинными холодными пальцами? Где спрячешься от якудза – они могущественны настолько, что владеют собственными спутниками связи и по меньшей мере тремя шаттлами. Якудза – настоящая транснациональная корпорация, такая же как «Ай-Ти-Ти» или «Оно-Сэндай». За пятьдесят лет до моего рождения якудза уже подчинила себе триады, мафию и Корсиканский союз.
У Молли был наготове ответ: ты спрячешься в Адской Яме, в самом нижнем ее круге, где любое давление извне мгновенно порождает круговые волны ответной грубой угрозы. Ты укроешься в Ночном Городе. А еще лучше – ты спрячешься над Ночным Городом, потому что Адская Яма вывернута наизнанку и днище ее котла почти касается неба. Неба, которое Ночной Город никогда не видит, потея под собственным небосводом, сделанным из акриловой резины. Там, наверху, одни лишь нитехи, подобно химерам-горгульям, привычно копошатся во тьме, дымя свисающими с губ контрабандными сигаретами.
Она же подсказала ответ и на другой мой вопрос:
– Значит, твоя голова заперта капитально, Джонни-сан? И никак эту программу без пароля оттуда не вытащишь?
Она отвела меня в тень за освещенной платформой «трубы». Бетонные стены были сплошь покрыты граффити – наслаиваясь из года в год, они превратились в один сплошной метарисунок гнева и безнадежности.
– Информация, которую я беру на хранение, вводится через цепочку модифицированных протезов, применяемых обычно в контраутической микрохирургии. – Я запустил ей сокращенную версию своего стандартного рекламного ролика. – Код клиента хранится в специальном чипе; кроме «кальмаров», о которых в нашем ремесле, вообще-то, говорить не принято, никто не может восстановить пароль. Хоть режь меня, хоть пытай, хоть накачивай наркотиками. Я его просто не знаю, да никогда и не пытался узнать.
– Кальмары? Это которые с щупальцами и ползают?
Мы очутились на опустевшем уличном рынке. Смутные фигуры, маячившие на другой стороне импровизированной торговой площади, усыпанной рыбьими головами и гниющими фруктами, провожали нас внимательными взглядами.
– Так называют сверхпроводниковые квантовые детекторы возмущений. [29] Во время войны их использовали для поиска подводных лодок и выкачивания информации из вражеских киберсистем.
– Вот оно что. Флотские штучки? Еще с войны? И такой вот «кальмар» сможет прочесть твой чип? – Она остановилась, и я почувствовал на себе взгляд ее глаз, укрытых за линзами-зеркалами.
29
По-английски – «Superconducting Quantum Interference Detectors», сокращенно – «squids» («кальмары»).
– Даже примитивные модели могут измерить силу магнитного поля с точностью в одну миллиардную геомагнитной – это как отыскать шепчущего на ревущем стадионе.
– Ну, копы уже могут это делать – параболические микрофоны, лазеры…
– Да, но при этом ваши данные все равно останутся в безопасности. – Во мне проснулась гордость профессионала. – Ни одно правительство не разрешит своим копам пользоваться «кальмарами», даже секретной службе. Слишком много возможностей для междепартаментских склок, а кому охота нарваться на новый уотергейт.