Нейтронный Алхимик: Консолидация

Гамильтон Питер Ф.

Но это оказалось детской игрой по сравнению с теми усилиями, которые они потратили, чтобы выбраться с Норфолка. На орбите планеты осталось всего-навсего три гражданских звездолета, и все они были наняты космофлотом и использовались как корабли снабжения.

Вместе с Флетчером и Женевьевой Луиза поехала на экипаже в Беннет-Филд, главный аэродром Норвича, чтобы поговорить с пилотом с «Далекого королевства», находившегося сейчас в порту. Пилота звали Фурей, и с его помощью Луиза убедила, наконец, капитана предоставить им место на борту.

Сама девушка подозревала, что заполучить каюту ей помог не столько ее серебряный язычок, сколько деньги — каждый билет обошелся ей в сорок тысяч фьюзеодолларов.

Первоначальные ее надежды найти прямой рейс на Транквиллити пошли прахом на второй минуте беседы с Фуреем. «Далекое королевство» тоже было приписано к эскадре и покинуть систему Норфолка могло только вместе с ней, а когда это теперь случится, объяснял капитан, никто не знает. Луизе было все равно. Она хотела убраться с планеты, и даже низкая орбита казалась ей предпочтительнее Норвича. А о том, как попасть на Транквиллити, она будет думать, когда «Далекое королевство» окажется в следующем порту.

Так что капитан сделал вид, что сдается, и предложил обсудить условия. Взлет планировался на следующий день, после чего корабль должен был оставаться на орбите, покуда эскадра не уйдет.

Снова задержки. Снова неопределенность. Но Луиза все же приближалась к цели. Забавно — самой договариваться о межзвездном перелете. Лететь навстречу Джошуа.

И оставить всех на погибель.

«Я не могу взять их с собой, — подумала она. — Я хотела бы, Господи, правда, но я не могу. Пойми меня, прошу».

Она старалась не выказать этой несказанной вины, когда горничные проводили ее через весь дом в ее комнату, волоча вслед за девушкой сделанные ею после Беннет-Филда покупки. Одежда, подходящая для межзвездного перелета (Джен прыгала от восторга, выбирая ее), и прочие мелочи, которые девушка сочла необходимыми. Она помнила, как Джошуа объяснял ей трудности жизни на звездолете. Хотя его это все не беспокоило, он такой храбрый…

Слава богу, тетя Селина еще не вернулась, хотя день близился к вечеру. Объяснить ей происхождение стольких тюков было бы невозможно.

Выгнав горничных из комнаты, Луиза немедленно сбросила туфли. Она не привыкла к высоким каблукам, и черная кожаная роскошь уже казалась ей чем-то вроде пыточного орудия. Вслед за туфлями на пол полетел жакет, и Луиза распахнула балконные двери.

Герцог стоял низко в небесах, заливая сад чудным золотым сиянием, оттенявшим и подчеркивавшим все цвета. Прохладный бриз едва шевелил листву. Черные и белые лебеди исполняли свой сложный танец среди пышных оранжевых кувшинок в самом большом пруду, а за ними неслышно били в небо струи фонтанов. Все было так покойно. Стена отрезала усадьбу от уличного шума, так что девушка и не подумала бы, что находится в сердце крупнейшего на планете города. Даже в Криклейде порой бывало шумней.

При мысли о доме девушка похолодела. Ей удавалось избегать воспоминаний

весь день. К чему могут принудить маму и папу их одержатели? Наверное, к какой-нибудь редкой гнусности, если руку здесь приложил этот ужасный Квинн Декстер.

Вздрогнув, Луиза вернулась в комнату. Пора отмокнуть в ванне и переодеться к ужину. А когда тетя Селина завтра встанет с постели, они с Джен уже уедут.

Девушка скинула новую блузку, юбку. Сняв лифчик, она осторожно ощупала груди. Ей кажется, или правда они стали чувствительнее? И вообще, на таких ранних сроках так положено или нет? Ох, нет чтоб ей в школе на уроках планирования семьи слушать лучше, а не хихикать с подружками над картинками мужских неименуемых.

— Тебе, похоже, очень одиноко, Луиза, раз приходится делать это самой.

Луиза с визгом подхватила блузку и прикрылась ею, как щитом.

Отодвинув занавеску, за которой прятался, Роберто вразвалочку вышел на середину комнаты. Ухмылка его была леденящей.

— Пошел вон! — заорала на него Луиза. Жаркая волна первоначального стыда схлынула, уступив место гневу. — Вон, жирный олух!

— Тебе нужен бли-изкий дружок, — глумливо протянул Роберто. — Чтобы делал это за тебя. Так намного интересней.

Луиза отступила на шаг. Колени ее подкашивались от омерзения.

— Пошел отсюда, быстро! — прорычала она.

— Или — что? — Он развел руки, как бы охватывая оставленную горничными кучу коробок. — Куда-то собираешься? Кстати, где тебя вообще сегодня носило?

— Как я провожу время — не твое дело. А теперь убирайся, пока я горничную не позвала.

Роберто сделал еще шаг.

— Не бойся, Луиза, я ничего не скажу маме. Я не стучу на друзей. А мы с тобой будем друзьями, да? Самыми близкими друзьями.

Девушка отступила еще на шаг, оглядываясь. Шнурок колокольчика, которым можно было вызвать горничную, оказался по другую сторону кровати, рядом с ним. Не успеть.

— Убирайся.

— Вряд ли, — он принялся расстегивать рубашку. — Понимаешь, если я сейчас уйду, я ведь могу и в полицию позвонить насчет твоего приятеля, якобы фермера.

— Что? — воскликнула потрясенная Луиза.

— Ага. Я так и знал, что ты призадумаешься. Понимаешь, нас в школе учат истории. Мне не нравится, но кто такой был Флетчер Кристиан, я знаю. Твой приятель прикрывается чужим именем. С чего бы это, Луиза? У него были неприятности на Кестивене? Он, не иначе, мятежник?

— Со Флетчером все в порядке.

— Правда? Так я позвоню?

— Нет!

Роберто облизнулся.

— Вот так намного лучше, Луиза. Будем делать друг другу приятно, так?

Девушка еще крепче прижала к себе скомканную блузку. Голова у нее кружилась.

— Будем? — потребовал он ответа. Луиза нервно кивнула.

— Вот так-то лучше. — Он стянул рубашку.

На глаза девушке невольно навернулись слезы. «Что бы там ни было, — повторяла она себе, — я ему не позволю. Я скорее умру — все чище».