Незабываемость
Шрифт:
Если бы я мог поговорить с ней сейчас, я бы хотел, чтобы она знала: я всегда буду любить ее. Этого не изменить. Также я надеюсь, что она любила меня настолько, что захотела бы, чтобы я жил с этой женщиной или с кем-то еще.
Мне приходит в голову Келли.
У меня слишком большой багаж, чтобы ожидать от Мойры, что охотно станет чем-то большим для меня, чем мы являемся сейчас.
Глубоко вздохнув, я целую ее спутанные волосы и выбираюсь из постели. Мойра стонет и, слегка шевельнувшись, закутывается в теплое одеяло. Через несколько минут я уже одет
Мое сердце бешено колотится, когда я возвращаюсь к кровати и вижу, что ее маска немного съехала. Я сопротивляюсь идее снять её и полностью увидеть лицо женщины, которая, как минимум, вернула меня к жизни.
Разве этого недостаточно, чтобы попросить у человека?
Но я не имею права просить о большем.
Покинув комнату номер четыре и тихо прикрыв за собой дверь, я расправляю плечи и иду по тихому коридору, пока не добираюсь до парадной лестницы. Уже почти два часа ночи, но я не уйду, пока не отдам строгий приказ, чтобы Мойра оставалась одна, в безопасности, и чтобы её проводили до машины, когда она проснется.
Я добираюсь до первого этажа, ожидая найти Дороти. И все же в передней части парадной по странному тихо.
Подойдя к внушительному проему деверей, я вхожу в бурбон-бар.
За все годы он практически не изменился. Под масками я вижу несколько знакомых пар глаз. С чувством гордости я узнаю и некоторых сабмиссивов - тех, кого обучал.
В это время суток бар пропитан менее формальной атмосферой. Ароматы сигар и бурбона вытеснены мускусом сексуального желания. Он обволакивает помещение, как густой туман, захватывая одиноких посетителей, пары и небольшие компании.
В то время как Доминанты в основном одеты самым лучшим образом, сабмиссивы чаще всего обнажены до нарядов, подобных тому, что я послал Мойре: корсет или бюстье, чулки с подвязками и высокие каблуки, или же они были полностью обнажены. Возможно, это было преувеличением. Эти сабмиссивы - те, что без одежды - часто носят ошейник, прикрепленный к поводку своего хозяина, и множество других украшений, таких как зажимы, подобные тем, про которые я говорил Мойре, или кляпы, заставляющие их рты быть открытыми в постоянном состоянии готовности удовлетворить желания своего хозяина.
Представители разного гендера, принимающие определенные роли, отличаются друг от друга.
Я думаю о Дороти, гадая, имеется ли у нее другая грань личности, или же позволит ли она проявиться своей доминирующей стороне, чтобы получить возможность исследовать и эту область ощущений. Несмотря на то, что она наслаждается укусом кнута, я уверен, что она с таким же удовольствием сможет нанести удары.
Рядом с задней частью бара стоит стол, за которым Домы играют в покер по высоким ставкам, насколько я знаю по собственному опыту. Эти игроки могут делать ставку в десять тысяч долларов, пока их сабы будут стоять на коленях подле них с членами во рту.
Сейчас, похоже, сабмиссив каждого игрока стоит на коленях возле его или её стула.
– Господин Сантана.
– Я поворачиваюсь на голос Дороти.
– Возможно, Вы хотите присоединиться к игре в покер. Думаю, скоро освободится стул.
Мы оба наблюдаем, как одна из сабмиссивов ползет к своему хозяину, потираясь лбом о его бедро. Он наклоняется, чтобы погладить ее по волосам, словно хозяин, приласкавший свою кошку. Именно в этот момент она обхватывает его пальцы губами и глубоко всасывает, покачиваясь в своей позе. Это нарушение большинства правил Домов и, скорее всего, приведет к желаемому ею результату. Ожидает ли ее в будущем награда или наказание, но скоро эти двое исчезнут в более приватной комнате.
– Я ухожу, - предупреждаю я.
– Во-первых, я хотел уведомить, что Мойру нельзя беспокоить, пока она не проснется. Как только она это сделает, ей было велено нажать кнопку вызова. И тогда ее следует проводить к машине.
Я окидываю взглядом бар и вижу Домов без сабмиссивов, которые помешивают свои напитки, наблюдая за парами вокруг. Я чувствую, как волосы у меня на затылке встают дыбом.
– Она не должна контактировать ни с кем, кроме тебя.
Дороти кивает.
– Ей что-нибудь передать, Сэр?
– Я оставил ей записку. Она передаст мне свой ответ через тебя.
– Как пожелаете.
Я слегка склоняю голову.
– Ты сегодня очень любезна.
– Если бы я не была таковой, Вы бы наказали меня?
Я качаю головой.
– Спокойной ночи, Дороти.
– Господин Сантана, увидимся ли мы снова, или это прощание?
Я делаю глубокий вздох.
– Я буду ждать звонка.
Любовь, которую я разделял с Бет, показала мне многие стороны БДСМ-отношений, выходящие за рамки того, чего хотят Дороти или другие. Нет ничего плохого в чисто физических отношениях - причинять боль и искать ее. Я делал это в ранние годы своего путешествия в этот мир. Я обучал сабмиссивов, чтобы они могли находить то, что им подходит.
Но этого уже недостаточно. Я хочу полный пакет. Хочу жить за пределами еженедельных сессий в «Кружево и коже». Я хочу жить с кем-то, кто не только хочет того же, чего хочу я, и что нужно мне, но и также хочет большего; с кем-то, кто доверяет мне, и кому доверяю я; с кем-то, кто может жить этой жизнью, и в равной степени чувствовать себя на своем месте в повседневной реальности.
Пока ожидаю свою машину, в моей голове крутятся мысли, что для достижения цели первым делом нужно узнать настоящие имена друг друга. Это означает отношения, выходящие за рамки масок и анонимности. Это означает, что я должен послушать свою мать и доктора Кайзер и начать настоящие отношения за пределами этих стен.