Незавершенное
Шрифт:
– Черт возьми, я не спрашиваю тебя, - сказал Эли.
– Я разговаривал с Беном.
Мне не нужно отвечать ему. Я рассказал ему все, что думаю по крайней мере сто раз. Сказав это снова, я не собирался добавлять в свой голос больше надежды.
Я слез со своего велосипеда и толкнул его за какой-то случайный кустарник. Эли последовали моему примеру, пока Рид ставил велосипед напротив нас, по другую сторону кустов, так как ему хотелось бы быть индивидуальным.
Я выбрал это место. Мы попытались войти в воду один раз, но было лето, и люди были повсюду. Даже ночью, там были костры вечеринок и полуночные
– Я просто говорю, - объяснил Рид.
– Это даже не там, где мы прошли.
– А что, мудак, у тебя есть лодка, о которой мы не знаем?
– спросил Эли.
Рид не ответил.
– Тогда как, черт возьми, мы можем сделать это в середине океана?
– Я просто говорю..
– Дерьмо не имеет значения. Пусть Бен думает.
– Эли ударил Рида в плечо. Удар должен был быть легкой и дружественный, но я был по другую сторону от ударов Эли раньше, и это чувствовалось не хорошо.
Я посмотрел на Рида и повернул голову к Эли, делая “он ведет себя глупо” лицо, стараясь принести извинения. В конце концов, Рид был прав. Когда мы открыли портал в первый раз, мы провалились и оказался здесь: на Torrey Pines Beach, примерно в ста ярдах шельфе.
– У меня нет идеи получше, - сказал я.
Это не было жар, заставляющий пот побежать вниз по моей спине, и не только нервы заставляли мои руки трястись. Это был путь. Эли потер руки, с улыбкой на губах он сказал: “давайте сделаем это”. Это было давление, я знал, что всего через несколько минут мы будем дома, мертвыми, или без надежды.
Эли устал от открытия порталов и ничего не делания. Он устал от отсутствия прогресса и устал от того, что застрял в этой поддельной жизни. Он хотел открыть портал и идти до конца.
Я подумал, что это был риск, который мы не могли позволить. Там было слишком много факторов, слишком много вещей, которые мы не понимаем. Я не хочу оказаться в конечном итоге где-то хуже, или мертвым. Что, если портал откроется в пятистах футах от земли? Что, если он откроется замороженным или где-то в середине гражданской войны? Пройдя через портал, мы действительно могли бы оказаться в любом месте. Нам повезло оказаться здесь в первый раз. Есть места и хуже, гораздо хуже.
Но Рид встал на сторону Эли, и я был отвергнут. Мы собирались открыть портал, и один из нас должен был пройти, чтобы увидеть, что было на другой стороне. Мы по существу экспериментировали сами с собой. Испытание огнем.
Несмотря на риск, небольшая часть меня жаждала, чтобы разделаться с этим. Мы застряли в том же повторяющемся ритме слишком долго. Я искал ответы на свои вопросы, и если это был единственный способ их получить . . .
Поскольку мы шли на этот риск, я хотел, чтобы мы были так близко, как только могли, чтобы пройти. Может быть, это могло бы изменить ситуацию.
Рид покачал головой, несмотря на то, что я ничего не знал, я сказал, что это будет иметь значение. Он был расстроен из-за меня, правил и
Я пропустил воздух через руки. Нет необходимости оттягивать неизбежное.
Я оглянулся в последний раз. Шоссе 101 начиналось прямо от берега. Оно была плоским, почти даже на уровне моря, примерно в трех милях, до государственного заповедника Torrey Pines, но потом он отлого спускался в гору под крутым углом, и скалы вырастали вдоль береговой линии. Мы были примерно в четверти мили от основания холма, две полосы от скал, с болотом за нашими спинами.
Если бы нам пришлось жить поддельные жизни где-то, это было не самое худшее место. Вероятно, было бесконечное число мест хуже, но прошло семь лет с тех пор, как я видел мою семью, и это место не было домом. Неважно, как долго мы были здесь, оно никогда не будет домом.
– Это произойдет сегодня, или как?
Я не ответил. Мне нужна минута. Чтобы успокоить мои нервы, чтобы сказать "прощай", чтобы отправить молитву Высшей силе, которая может быть в мультивселенной. Я хотел быть готовым ко всему, что произойдет дальше.
Рид мог и подождать.
Последние несколько недель, он был обозленный. На меня, на свою подругу, по его приемных родителей, на все. Поддельная жизнь наконец добралась до него. Обычно он был так хорош в этом. Были даже времена, когда я думал, что ему здесь нравилось. Он съедал ужин с родителями; он делал свое домашнее задание и получал хорошие оценки. Он был с одной девушкой в течение почти шести месяцев. Он даже записался в студенческий совет.
Это чувство, беспокойство, что приходит, зная, что ты принадлежишь другому месту, оно, казалось, никогда не влияло на Рида. Оно поглотило меня, превратило меня в себя. Я вырос спокойным и особенно сосредоточенным на нескольких важных для меня вещах. Оно съедало Эли, превращало в беглеца с вспыльчивым нравом и слабым предохранителем.
Только это был Рид со слабым предохранителем прямо сейчас. Я знаю его всю свою жизнь. Мы знали друг о друге больше, чем кто-либо когда-либо мог, но я не мог притворяться, что понимал его.
Пляж под нами было по-прежнему многолюден, хотя днем солнце уже затухало. Девушки в бикини, с их кулерами и пляжными зонтами, одеяла и полотенца, разложенные на песке. Серферы в мокрых костюмах были в воде. Может быть, даже несколько детей с досками и ластами, может быть, девушка в розовом купальнике, как и та, кто вытащила меня из воды семь лет назад.
– Ты не сможешь увидеть ее, - сказал Рид, читая мои мысли. Это не было трудно для него. Я был довольно открытой книгой, когда смотрел на эту девушку.
– Прекрати глазеть. Ты даришь мне изжогу.
Я ничего не ответил. Я не собираюсь отрицать то, что они оба знали, было правдой.
Это место не было домом, но это не значит, что здесь не было чего-то хорошего. Что-то, что я пропустил.
Скорее кого-то.
Джаннель.
Она была спасателем на пляже; по крайней мере, она, наверное, была. Она была там большинство дней летом, когда я приходил на берег, чтобы смотреть на волны, хотя я еще не разговаривал с ней. До сих пор не добрался мужества сказать хоть что-нибудь, что угодно. Теперь, когда я мог бы попасть домой, мне нужно было больше времени.