Нежданно-негаданно
Шрифт:
Глава 14
– Проклятие!
– Ты поведал ужасную историю, Джеймс. Глубоко в сердце я верил, что Мэллори исправился, но ты тоже был прав – это не зачеркивает его преступлений. Он осознал, насколько сильную боль причинил тебе, и вчера вечером принял решение уйти. Его поступок достоин уважения.
Джеймс подпер голову рукой, пытаясь разобраться в своих ощущениях: злость, гнев, облегчение… все это кружилось в голове бурным потоком. Он поднял глаза.
–
– Я лишь боялся, что ты разозлишься – он ведь лишил тебя шанса отомстить.
– Нет, свое решение я принял вчера в пещере. Оставил его в живых ради вас и Дианы.
– Благодарю тебя за это. Ты дал ему возможность самому обрести покой.
– Только не надо делать из меня героя. Я был на волосок от того, чтобы пристрелить его, и если бы он сам не ушел, я мог бы довести свое дело до конца. В жизни не все так просто, знаете ли.
– Да, это мне известно.
Они смотрели друг на друга, и Джеймс не мог понять, был ли адмирал озлоблен или, наоборот, сожалел. Восстановив самообладание, Локвуд снова взялся за газету. Еще одна черта, которую Джеймс ненавидел в англичанах – вздернутый подбородок и полная безмятежность, даже когда дело касалось таких вещей, как жизнь, смерть или любовь.
– Сегодня вечером мы будем хоронить его в море, и я хочу, чтобы ты пришел.
– У меня нет такого желания, – процедил Джеймс.
– Хорошо, понимаю. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос о корабле.
Что ж, адмирал, игра продолжается!
– Это французский фрегат. Я попросил капитана покружить в здешних водах и ждать моего сигнала.
– А почему он не причалил? Небольшой остров, принадлежащий англичанину, доставил бы ему массу удовольствия. Тебе напомнить, что у нас война с французами?
– Я сказал ему, что если захочу, чтобы он причалил, подам еще один сигнал, – ответил Джеймс, медленно намазывая мягкий сыр на кусок хлеба. – Но это не понадобилось, и он держался вдали.
– И ты никак не информировал его?
– Нет.
– Но, как я понимаю, вчера ты мог остаться на его корабле.
– Мог, но у меня тут есть еще одно дело.
– Какое же? – напряженно спросил адмирал. Джеймс молчал, увлеченно распределяя сыр по всей поверхности хлеба. Затем он сказал:
– Хочу попросить вашего благословения, чтобы жениться на Диане.
В комнате тут же наступила тишина. Не притронувшись к бутерброду, Джеймс отложил его и следил за серо-голубыми глазами адмирала, точно такими же, как у его дочери.
– Так. Ты хочешь жениться на Диане. – Он сделал длинную паузу. – Почему?
Джеймс никак не ожидал такой реакции. Он был готов к ответу вроде «только через мой труп!», но, похоже, старик знал, как Джеймс провел эту ночь.
Он осторожно ответил:
– Потому… что она красивая, и я влюблен в нее.
Адмирал еле заметно моргнул, но каменный взгляд все-таки смягчился.
– Тебе известно, сколько несчастий принес ей первый брак, в чем виноват лично я, потому что одобрил его. Мне ни в коем случае не следовало этого делать, но капитан Эдварда Уэрдинга очень хорошо о нем отзывался.
– Вы хотите сказать, что он был очень перспективным женихом?
– Именно так мне говорил его капитан. Я почему-то думал, что хорошая карьера поможет ему стать добрее к Диане.
– Вы просто услышали то, чего хотелось лично вам как отцу. Вы же не знали, каков был Эдвард Уэрдинг на самом деле.
Адмирал наклонил голову.
– Но я должен был узнать! И сейчас происходит то же самое: я не знаю о тебе ничего, кроме историй о твоих героических поступках. Как ты появляешься из ниоткуда, когда пираты атакуют очередной корабль, спасаешь положение, а потом исчезаешь, не требуя трофеев. Это можно оставить для баллад.
– Я не пишу их. Некоторые вообще говорят, что «Аргонавт» – корабль-призрак, но мы вполне реальные.
– Кроме того, не могу сказать, что ты честный человек, – продолжил адмирал. – Ты далек от этого, лжешь на благо себе. Я наблюдал за тобой: ты был очень добр к Изабо, спас жизнь лейтенанту Джеку и никогда не принимал Дианины приступы гнева на свой счет.
– А мне нравится видеть ее такой! Она прелестна, когда злится.
– Она очень похожа на свою мать, – сказал адмирал и, неожиданно прослезившись, отвернулся.
Тут открылась дверь и в комнату вошла Диана. Принявшись было за недоеденный апельсин, Джеймс отвлекся на нее, будто притянутый невидимой силой. Адмирал тоже поднял глаза, и Диана густо покраснела.
Ее волосы были собраны в тугую косу, и вокруг лба изящно рассеялись мелкие кудряшки. Прошлой ночью Джеймс оставил много следов на ее груди, поэтому сегодня Диана выбрала платье с очень высоким кружевным декольте. Она скользнула к своему месту за столом, пытаясь казаться совершенно спокойной.
– Дорогая, мы как раз говорили о тебе.
Диана дрожащей рукой взяла хлеб.
– Правда? Неужели не нашлось более интересной темы?
Она положила на тарелку два тоста и торопливо намазала их сыром; затем схватила джем, свинину, мятное желе и апельсины – должно быть, тоже сильно проголодалась.
Адмирал с нежностью смотрел на нее, и Джеймс понимал, как сильно он любит свою дочь. Однажды он уже совершил ошибку, выдав ее за идиота Уэрдинга, и теперь боялся снова обжечься.