Нежить
Шрифт:
— Если позовёшь, — Линда коротко взглянула вслед скрывшемуся в соседней комнате Калине и перевела взгляд на Мэнфаста, — пойду с тобой хоть на край света.
Он привлёк её к себе, обнял.
— Ты пойдёшь со мной? — спросил он глядя ей в глаза.
— Хоть на край света, — ответила она и их губы слились в поцелуе.
Пустышка
Николай Терников отодвинулся от рабочего стола, снял маску, бросив её в угол комнаты. В стеклянной банке, что стояла на небольшой полке над столом, заворочалась змея, медленно
— Что смотришь? Ну что ты смотришь? Не получается у меня, и что?
Змея естественно ничего не ответила, лишь положила голову обратно, продолжая буравить Терникова глазами-бусинками.
Он встал, прошёлся по комнате, что служила ему лабораторией. У него не получалось срастить живые ткани с искуственными. Не выходило совмещение нервных окончаний позвоночного столба с точками соприкосновения на электронных носителях. Очередная мышь умерла едва придя в сознание. В сотый раз эксперимент не дал никаких результатов, а Бивис Мантойя торопил. Он не хотел слышать ни о чём, посылая запрос об отчёте едва не каждый день. Неудачи Терникова он списывал на его лень и недостаточный профессионализм, постоянно унижая при личных встречах.
Мантойя, сначала желавший внедрить изобретения профессора Мережко в частные клиники и выжимать деньги с клиентов, теперь грезил бессмертием. Он вызывал Терникова раз в несколько дней и спрашивал одно и тоже — когда будут положительные результаты? Результатов, естественно, не было, поэтому Мантойя тут же выходил из себя, начинал орать на Терникова, оскорблять его, а пару раз даже ударил, пригрозив, что недалёк тот день, когда он проломит череп старой киркой, что висит у него в кабинете. Понятно, что это никак не влияло на ход исследований. Нужен был экспериментальный экземпляр, коим являлся Александр Лакруа. И ещё не плохо было бы найти человека, который вскроет защиту терминала, что достался Терникову на Фаросе. Все кто пробовал, разводили руками, оправдываясь, что ключа вот именно к такому коду подобрать практически невозможно.
После обеда к Терникову зашёл Улли Карпин. Угрюмый, чернее тучи, он молча подсел к столу, внимательно посмотрел на новую жертву Терникова, покачал головой.
— Вы пустобрёх и пройдоха, Николя, — высказал Улли повернувшись к Терникову. — Вы простой обманщик.
— Но позвольте…
— Заткнитесь! — Карпин вскочил, в миг оказался рядом с Терниковым. — Ты! Геморойщик вонючий! Тебе только в задах у старых перечниц ковыряться! Ну какой с тебя прок?! Я на твоих крыс да мышей истратил денег больше чем за всю жизнь на себя!
Улли с минуту смотрел на Терникова, желваки на скулах ходили ходуном. Потом отвернулся, тряхнул головой.
— Что с терминалом?
— Ничего, — вяло ответил Терников и развёл руками. — Ни один техник из тех, что вы рекомендовали, не смог вскрыть защиту. Один предложил жёсткий доступ, но это чревато потерей некоторой части информации.
— Понятно, — Карпин кивнул. — Завтра-послезавра я пришлю ещё одного гения, дашь ему терминал, пусть ковыряется.
— Хорошо, хорошо, — Терников залебезил, что никак не вязалось с его внешностью.
Карпин ушёл, Терников вернулся к столу, сел, взялся за инструменты, но посмотрев на терминал сопровождения операции, увидел, что мышь издохла пока он разговаривал с Карпиным. Ещё один серенький трупик полетел в утилизатор.
Улли Карпин поднялся на восемнадцатый этаж, в кабинет Бивиса Мантойи. Тот работал, что-то набирая на клавиатуре терминала, но как только Улли вошёл в кабинет, закрыл его.
— Какие новости, мой друг? — Мантойя достал из ящика стола сигару и принялся крутить её, пропуская между пальцев.
— Хреновые, — Улли уселся на стул напротив, и откинулся на спинку, закинув ногу на ногу. Мантойя тут же отметил, что поведение Карпина изменилось в корне, приподняв бровь.
— Что-то не так, Улли? — глаза Мантойи сузились, он перестал крутить сигару.
— Моррис Блинкс сбежал, вот что не так!
— Это тот заключённый с Лесса?
— Да, — Улли выпрямился, сел ровнее. — Извини, Бивис, накатило.
— То-то я гляжу, ты чудной какой-то, — Мантойя срезал кончик сигары и прикурил. — То хозяином меня зовёшь, то врываешься как …
— А ты мне не хозяин, — лицо Карпина исказила гримаса, он вскочил со стула, в его руке мгновенно оказался пистолет. — Мой хозяин никогда не работает с терминалом! Он никогда не позволил бы мне сидеть в такой позе в своём присутствии! И наконец, он никогда не отрезает от сигары такие толстые кончики!
Четыре выстрела слились в один, Мантойя, привставший было из кресла был откинут назад. Он упал, опрокинув его, на груди расплылось три кровавых пятна, четвертое краснело на лбу.
Бесшумно отодвинулась в сторону одна из деревянных панелей, в кабинет шагнул Бивис Мантойя, Улли оглянулся на него, убирая пистолет.
— Это какой по счёту, Улли?
— Восьмой, хозяин, — голос Карпина стал мягче, он поправил ворот рубашки и галстук, одёрнул пиджак. — Я вот не пойму, кого вы проверяете, меня или их?
— Сначала проверял тебя, а теперь даже не знаю, — Мантойя склонился над своим мёртвым двойником. — Рука твоя всё ещё крепка, Улли.
— Этот последний?
— Ещё один есть, — Мантойя разогнулся и повернулся к Карпину. Тот стоял с выставленным вперёд пистолетом.
— Или это ещё одна подстава или я наконец ошибся.
— Эй! Эй! Улли! Ты что? Убери ствол, приятель! Это же я, Бивис Мантойя! Ну! Смотри! — Мантойя разорвал рубашку и обнажил грудь. Слева, под соском проходил старый безобразный шрам полумесяцем. — Ну, смотри! Это ведь при тебе меня коп подрезал!
— Я знаю, хозяин, — Улли улыбнулся и убрал пистолет. — Просто вы уже задолбали меня со своими проверками.
— Знаешь, ты меня наконец-то убедил в бесполезности и даже опасности таких проверок.
— Вы во мне сомневались?
— Нет, я не про это. Ты убедил меня, что двойником меня не заменишь. Ну, если только на каком нибудь выезде. Пойдём в мои апартаменты, мне нужно переодеться, я так вспотел, что рубашка на спине мокрая, хоть отжимай.