Неживая вода
Шрифт:
— Помоги!
Бывший сельский учитель не спешил. Вздохнул, оперся ружьем о кочку.
— Знаешь, парень, — заговорил он спокойно, — а я ведь в этом сезоне на промысел идти не собирался. Думал, наконец, огородом заняться. Лето бы пережили, а к зиме бы разнорабочим устроился. Сенька давно меня просит с этим делом завязать… С пьянством то есть. А как завяжу — так и работу хорошую найду. Верно ведь?
Игнат закрылся рукой от нового лопнувшего почти у самого лица пузыря. На вязкой каше осели и принялись растворяться
— Если бы не ты, парень, — продолжил Эрнест, — сидел бы я сейчас дома, и сын под моим присмотром был, а не у этой змеи Вилены.
Он покачал головой и трубно высморкался.
— Тут того и гляди, заболеешь. Или на зуб волкам попадешь, или болотникам. Предупреждал ведь, что места гиблые. Вот теперь ты на своей шкуре испытал.
Игнат старался сохранять спокойствие, насколько это было возможно в его положении. От гнилостной вони кружилась голова, и он дышал через рот, одновременно напрягая мышцы ног, пытаясь найти под собой опору. Но опоры не было.
— Эрнест, — как можно спокойнее заговорил он. — Прости, что втянул тебя в это против воли. Прости, что не слушался, за это теперь расплачиваюсь. Только обещаю, что если вытащишь меня, все, что найдешь — твоим будет.
— Так уж и все? — хмыкнул Эрнест. — А что же себе оставишь?
Игнат заколебался. Но трясина вновь облизнула его ноги, обняла рыхлыми руками, потянула вниз.
— Мне ничего не надо, — поспешно сказал Игнат. — Только мертвую воду добыть. За этим иду.
— Вот оно что, — протянул Эрнест.
И в голосе его снова послышалась насмешка.
Игнат заволновался. Болото засасывало все глубже, грудь снова сводило спазмами, в висках стучало.
— Сделку я заключил, — торопливо продолжил Игнат. — Коли добуду мертвую воду, вернут мне мою Званку. Не смог я ее спасти, так теперь оживить хочу.
— Эва замахнулся! — присвистнул Эрнест, и Игнату показалось, что в туманной мгле его глаза сверкнули не по-доброму. — Кто же обещал тебе такое?
Игнат сглотнул вставший в горле ком, вытолкнул тяжелое слово:
— Навь…
Эрнест будто этого и ждал, крякнул даже от удовольствия.
— Так. А ведь я сразу тебя признал. Что же врал, что с чертом не знаешься?
Игнат молчал. Хлюпала и чавкала вокруг пузырящаяся хлябь, водица подбиралась к груди.
— Как же я могу после этого верить тебе? — продолжил Эрнест. — Черти обманом да хитростью славятся.
— Я ведь тебя от волка спас! — мучительно выкрикнул Игнат.
Закружило туманом голову, сердце тревожно бухнуло в грудь.
"Погибну", — в отчаянии подумал он, и мир перед глазами треснул, как раньше треснуло раздутое лицо Марьяны.
— Ты же его и накликал, — ухмыльнулся Эрнест. — Черная кошка тебе дорогу перешла. Беды как из котомки сыплются.
— Чем же мне свободу свою выкупить? — одними губами
И вспомнил вкрадчивый шепот нави: "Выкроите ремень из его спины…"
Между лопатками тотчас кольнуло болью.
— Видел я, чем ты волка под ребра пырнул, — между тем послышался взволнованный голос Эрнеста. — Узор на этом амулете уж больно знакомый. Не нашими мастерами вырезанный. Отдай его мне на хранение — тогда поверю, что каверзу против меня не замышляешь.
Игнат облизал пересохшие губы, спросил:
— А мне-то как в твою честность теперь верить?
Эрнест развел руками.
— А у тебя, парень, выбора нет. Или доверяешься мне, или друзей своих, чертей, дожидаешься. Ну, по рукам, что ли?
— По… рукам, — выдохнул Игнат.
И почувствовал, как внутри с хрустом будто надломилось что-то, а потом стало безразлично и холодно, и ключ, коснувшись груди, пристыл к его коже, льдистой иглой достал до сердца.
— Тогда держись, чертенок! — тем временем радостно проговорил Эрнест и протянул ему ружье.
Игнат выпростал начавшие коченеть руки, в последнем усилии ухватился за приклад. Эрнест потянул. С жадным всхлипом, нехотя отпуская свою добычу, болото раскрыло свою гнилую утробу, поднатужилось и изрыгнуло Игната, обдав его напоследок дождем из стоялой воды и грязи. Игнат повалился Эрнесту в руки, уперся лбом в тощее плечо.
— Спасибо… спасибо, — забормотал парень, всхлипывая и цепляясь скрюченными пальцами в теплый тулуп.
Эрнест ободряюще хлопнул его по спине, произнес, осклабившись:
— Долг платежом красен.
И протянул заскорузлую ладонь.
7
Пимы Игнат потерял бы, не будь они крепко-накрепко прихвачены к лодыжкам сдвоенной бечевой. На что Эрнест не преминул заметить:
— Смотри-ка, и тут как в воду глядел! Хитрый чертенок!
— Что ты меня все в черти рядишь? — огрызнулся Игнат.
Он обсыхал у костра, но тепла не чувствовал: зябко было плечам, зябко было и на сердце.
— Обиделся, значит? — ухмыльнулся Эрнест и протянул парню флягу. — Вот, согрейся и зла на меня не держи. Ведь я каждый кустик знаю, а вот ты чуть зазевался — в болото угодил. У меня амулет целее будет.
Он довольно похлопал себя по груди. Игнат проглотил обиду и отвернулся, чуть пригубил из предложенной фляги. Горло свело горечью и жаром, только в груди не потеплело. Но Игнат не подал виду, поморщился, вернул флягу Эрнесту и сказал, будто ничего не случилось:
— Слышал я про болотниц. Откуда только такая погань берется?
Эрнест пожал плечами.
— Оттуда, откуда все черти и прочая нечисть, вестимо. Хочешь — думай, что это потусторонняя сила. А хочешь — что научный эксперимент. И так будешь прав, и этак.