Нежная мятежница (Тревоги любви)
Шрифт:
На этот раз Рослин не смогла скрыть удивления во взгляде. Она не могла поверить собственным ушам. А, наверное, он думает, что расплачиваться она намерена из собственного кармана? Что ж, посмотрим на него, когда начнут поступать счета. Она поднялась, бросая на стол салфетку. Сохранять хладнокровие при такой реакции мужа, а вернее, при отсутствии таковой ей уже было не под силу. Но уж уйти достойно она сумеет.
— Франсес сегодня придет к нам. Я пригласила ее на обед. Если ты вдруг изменишь своей привычке возвращаться домой поздно и решишь скрасить нашу компанию, то, будь так добр,
Энтони стоило большого труда унять нервную дрожь.
— Опять вызываешь подкрепление, дорогая?
— Если это шутка, то для меня она оскорбительна, — произнесла она ледяным тоном, направляясь к двери. Только у самого выхода она еще раз обернулась и холодно взглянула на мужа: — Кстати, да будет вам известно, мой господин, я не доверяю отнюдь не всем мужчинам, как вы изволили заявить вчера, представляя меня своему другу. Мое недоверие распространяется лишь на развратников и тех, кто не умеет себя достойно вести.
Глава 32
— Это был он, мой господин.
Джорди Камерон повернулся к стоявшему рядом с ним небольшого роста запойного вида мужчине, подобострастно заглядывающему ему в глаза.
— Который из них, идиот? Их имейся двое.
Вилберт Стоу ни малейшим образом не отреагировал на грубость. Он уже успел привыкнуть к выходкам шотландца, его нетерпимости, раздражительности, неожиданным сменам настроения. Не плати Камерон хорошие деньги, он бы сказал ему, куда готов послать такую работенку, а еще с большим удовольствием перерезал бы хозяину горло. Но платил шотландец хорошо. Тридцать полновесных английских фунтов — целое состояние для Вилберта Стоу. А значит, можно, как и много раз раньше, прикусить свой язык, а оскорбление пропустить мимо ушей.
— Тот, чернявый, — пояснил Вилберт, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более заискивающе. — Это как раз тот, кому принадлежит дом. Сэр Энтони Мэлори его зовут.
Джорди направил подзорную трубу на другую сторону улицы и тут же увидел этого Мэлори так, будто он находился от него на расстоянии вытянутой руки.
Так вот он какой, англичанин, рыскающий последние дни по трущобам в поисках Камерона, а перед этим спрятавший в своем доме Рослин. О, в том, что его дорогая кузина там, Джорди не сомневался. То, что она ни разу не выглянула наружу из этого дома с тех пор, как он приказал Вилберту и его брату Томасу следить за ним, не имеет значения. Именно сюда прислали всю ее одежду. Да и та женщина, Гренфел, у которой она раньше пряталась, уже два раза приходила в этот дом.
Девчонка думает, что она такая умная, так здорово сумела укрыться здесь, так мудро поступает, не выходя на улицу! Она и не подозревает, что только облегчила наблюдение. Напротив ее убежища — Грин-парк, за раскидистыми деревьями которого можно спрятать целую армию шпионов. Это тебе совсем не то, что торчать в карете на Сауф-Одли-стрит, рискуя вызвать подозрения у любого зеваки. Она и глазом не моргнет без того, чтобы этого не заметили Вилберт и Томас. Пусть только высунется. В распоряжении этих ребят и пустой экипаж всегда есть. Они скоренько ее до него проводят. Так что вопрос только времени.
Самому же ему пока следует заняться этим лондонским
«Уже скоро, девонька. Скоро я заставлю тебя заплатить за все мои трудности. Ты еще очень пожалеешь о том, что решилась противиться мне, как твоя упрямая мамаша и старик. Те-то оба уже поджариваются в аду».
— Еще немного хереса, Франсес?
Франсес посмотрела на свой почти нетронутый бокал, затем на Рослин, которая уже успела налить себе очередную порцию янтарного напитка.
— Ты должна успокоиться, Рос. Раз он до сих пор не явился, то вряд ли вообще придет к нам. Как ты считаешь?
Рослин через плечо посмотрела на подругу, попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Я вообще пришла к заключению, что Энтони появляется именно тогда, когда этого меньше всего ждешь. Возможно, специально, чтобы поиграть на моих нервах.
— Ты нервничаешь?
У хозяйки вырвалось нечто среднее между смехом и стоном. Она сделала еще один солидный глоток хереса и лишь затем вернулась к Франсес, присев с ней рядом на новом диване работы мастерской Адамса.
— А я не должна, по-твоему? Впрочем, наверное, нет. Вчера он говорил с тобой крайне плохо, а сегодня я предупредила его, что ты придешь.
— Ну и?..
Рослин наконец улыбнулась, хотя улыбка эта больше смахивала на гримасу.
— Он поражает меня, Фран, непрерывной сменой своего настроения. Я совершенно не знаю, что ожидать от него.
— В этом нет ничего удивительного, милая. У нас тоже настроение порой меняется, не правда ли? Так что перестань изводить себя. Расскажи-ка мне лучше, что он думает об этой новой обстановке.
На этот раз Рослин улыбнулась искренне:
— Он еще не видел ее.
— Ты хочешь сказать, что не позаботилась о том, чтобы он одобрил твой выбор? — удивленно раскрыла глаза Франсес. — Но эти вещи такие… такие…
— Утонченные и даже женственные?
В глазах хозяйки заплясали золотистые огоньки. Франсес на мгновение замерла, пораженная пришедшей ей в голову догадкой.
— Боже правый, ты сделала это специально! Ты рассчитываешь на то, что Энтони все это страшно не понравится.
Рослин обвела взглядом бывшую холостяцкую комнату, совершенно преображенную новой мебелью и атласной драпировкой. Теперь она выглядела так, как и должна выглядеть гостиная в богатом доме, но скорее всего в доме женщины. Мебель Адамса славится своей чрезмерной изысканностью стиля, утонченной легкостью и нежностью отделки. Рослин очень понравились именно замысловатая резьба и позолота на спинках двух диванов и стульях, которые она заказала, а еще больше атласная парча драпировки с серебряными на оливково-зеленом фоне цветами. Не такие уж женственные цвета, между прочим. А отделка и украшения — да. Если еще добавить к ним новые обои… Впрочем, окончательное решение по поводу их она еще не приняла.