Нежная стерва, или Исход великой любви
Шрифт:
Хозяйка смотрела умоляюще, и сердце телохранителя дрогнуло:
– Хорошо, только недолго.
Возле бокса, где лежал Егор, сидели розановские пацаны, вскочившие при виде Коваль. Она вяло отмахнулась и вошла внутрь. Егор попрежнему был без сознания. Марину это обеспокоило, она присела рядом, взяв здоровую руку мужа в свои. Никакой реакции, даже пальцы не дрогнули.
– Егорушка, – зашептала она. – Это я, я с тобой, не волнуйся, родной мой. Я буду рядом, я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.
Коваль наклонилась к
– Постой здесь пока, – басил Дрозд. – Там жена, пусть еще минутку побудет, имей сочувствие!
– Мне уколы делать надо, – возмущалась девушка. – Какая жена еще?
– Детка, не груби, не надо, у него жена – женщина серьезная, лучше не злить, а то жалеть потом придется.
– Да мне-то все равно, кто у него жена, я на работе, пустите меня!
– И мы, золотая, на работе, и хозяйка нас не погладит, если мы ей помешаем! – убеждал Дрозд.
Марина со вздохом встала и открыла дверь, впуская медсестру в бокс:
– Я уже ухожу. Что вы ему колете?
– Это антибиотики и обезболивающее. Вы не переживайте, я ночевать здесь буду, заведующий велел, я прослежу, чтобы все было в порядке, – заверила она.
– Я надеюсь. Тебе заплатят за это отдельно. Макс, мне плохо, помоги…
Тот подбежал, не дав упасть, повел в палату. Беспокойной пациентки уже хватились – по коридору носился доктор Арбузов, весь в мыле и гневе:
– Где ты бродишь? Я ведь велел тебе лежать!
– Велел? – переспросила Коваль, надменно вздернув брови. – А кто ты такой, чтобы что-то велеть мне? Я ухожу отсюда завтра же, я вообще не понимаю, как и зачем здесь оказалась. У меня много дел, а больничный мне не нужен.
– Если вы уйдете, то я не несу ответственности за вас! – официально и сухо заявил Арбузов.
– Вот и хорошо, а то проотвечаешься ненароком.
В палате она легла на постель и сразу уснула, утомленная этим бесконечным, тяжеленным днем.
Из больницы Коваль уехала на следующий же день, наплевав на все предостережения врачей. Прежде чем поехать в "Рощу", зашла к Егору, там все оказалось без изменений, он по-прежнему не желал приходить в себя. Марина поговорила и с заведующим реанимацией, но он тоже не сказал ничего утешительного…
На крыльце больницы курил, поджидая ее, Розан.
– Хреново выглядишь, подруга дорогая! – обрадовал он своими наблюдениями, словно без него Коваль себя в зеркале не видела.
– Отвали, мне не до этого! Поехали.
– Ты мне скажи все-таки, кто тебя так отоварил? – не отставал он.
– Хохол, телохранитель строгачевский, – беря сигарету, ответила Марина.
– Бугай безмозглый! – посочувствовал Розан. – Очень плохо себя чувствуешь?
– Лучше, чем Егор! – отрезала она, прекращая разговоры на медицинскую тему.
Розан привез ее в "Рощу", и во дворе его коттеджа Коваль увидела разминающего огромные ручищи
– Здорово, Вилли! – процедила Марина, сунув в зубы очередную сигарету.
– Здрасьте, Марина Викторовна! – гаркнул монстр так оглушительно, что у нее в ушах зазвенело.
– Не базлай, придурок! – осек его Розан. – У нее голова разбита, плохо ей и так!
– Так это, может, руки подровнять кому, вы скажите, я мигом, – предложил добрый и душевный парень, но Коваль отказалась.
Розан вынес во двор кресло, усадил хозяйку, заботливо укрыв ее ноги пледом, Марина надела темные очки, чтобы мартовское солнце не слепило, и попросила чашку кофе с коньяком.
Пока Макс варил его, обратилась к монстру:
– Вилли, ты только давай осторожнее, сначала мне нужно имя заказчика вытрясти, понял? Грохнуть их мы успеем, торопиться некуда. Но имя, имя, Вилли!
– Да нет проблем! – заверил он.
Это точно – общение с ним редко кто выдерживал дольше получаса, этот зверь мог выбить глаз одним ударом, отбить печень и почки, не оставив следов, а уж если кто-то имел раны на теле… Об этом даже далеко не слабонервная Коваль не могла думать без озноба. Зрелище было ужасное, да и звуковое сопровождение – тоже, а потому пришлось ей подготовиться к предстоящей экзекуции, опрокинув почти полный стакан коньяка.
– Розан, давай! – махнула Марина заместителю, но он медлил. – Ну? В чем дело?
– Может, ты в дом все же пойдешь? Знаешь ведь, сейчас будет тут мясокомбинат на гастролях… – предложил он нерешительно.
– Так, что за базар, я не поняла? – заорала Коваль, вцепившись в подлокотники кресла. – Я не барышня кисейная, если надо, сама не хуже Вилли отработаю, я за Егора порву кого угодно! Сюда их, я сказала!
Розан вздохнул и дал отмашку пацанам, сидевшим на лавке у ворот гаража, где и находился подвал, в котором содержали киллеров.
– Обоих? – спросил кто-то.
– Давайте обоих, так легче разговаривать, – распорядился Вилли.
Дрожащих от подвального холода парней пинками выгнали во двор, они озирались вокруг, разглядывая окруживших их кольцом людей. Коваль курила, сидя в кресле, ждала, когда пацаны наиграются, наслаждаясь ужасом и страхом в глазах обреченных. Наконец ей это надоело.
– Ну-ка, покажите мне этих лохов! – лениво произнесла она, и пацаны расступились, открывая ее взгляду жмущихся друг к другу парней. – Здорово, архаровцы! Надеюсь, вам у меня понравилось? Так спешу разочаровать – на этом мое гостеприимство и закончилось, теперь начнется совсем другая сказка. Но помочь немного сократить мучения могу, если сразу услышу имя того, кто вас послал.