Нежность
Шрифт:
«Я не думаю, что после этого интервью прекратятся публикации о том, что Валдис – плейбой, герой множества романов. Никому не интересно сообщать, что Валдис – примерный семьянин…
Меня затрагивают безответственные публикации. Были не очень приятные моменты, когда после выхода очередной статьи мне звонят знакомые: «Ольга, что у вас случилось с Валдисом? Мы прочитали, что он живет один». Я говорю: «Нет, все нормально, просто не читайте».
У Валдиса действительно есть квартира в доме на соседней улице. Почему это так всех смущает? Просто я работаю в нормальном графике, а Валдис приходит домой в пять утра. И удобнее, когда он после ночных выступлений приезжает туда. Кстати, у нас есть еще дача моих родителей, так
Конечно, настроение после отдельных публикаций не повышается. Но я – нормальный человек и понимаю, что Валдис над этим не властен. Тем более сам Валдис в интервью ни о каких романах не рассказывает: либо ходят слухи, либо кто-то чего-то сказал. Если бы у нас профессионально работали папарацци, было бы легче жить. Потому что им чаще бы попадался Валдис, который каждое утро отвозит дочку в детский сад.
А наши размолвки я не могу назвать скандалами. Ведь Валдис – латыш. Не по фамилии, а по национальности. И анекдот про горячих финских парней – это немного про него. Скандалы с Валдисом – это я взрываюсь: «Валдис, черт побери, что происходит?» Через 15 минут он говорит: «Оля, мне кажется, ты не права». Мы вот так разбираемся…
Валдис просто потрясающий отец. И Эйжена его боготворит. У него же куча игр – жмурки, салочки, колдунки. Он может часами рассказывать сказки. Купает дочь только он: в каких-то спасателей Малибу играют. Женя в восторге бешеном…
Когда мы поженились, за моей спиной говорили: «Зачем он ей нужен? Она – такая, он – никакой». Я буквально на днях встречала людей 10-летней давности знакомства и была так горда: «Ну что, кто из нас оказался недальновидным?!»
Валдис как был мне безумно интересен, так и остался безумно интересен. И то, что он неожиданно реализовался на такой стезе, это непринципиально. Я как раньше изумлялась, например, энциклопедичности его знаний, специфическому чувству юмора, так и сейчас изумляюсь этому.
Еще у Валдиса чувство долга сильно разведено с ожиданием благодарности. Он делает какие-то вещи, которые мне непонятны: «Валдис, зачем ты помогаешь, ведь человек этого даже не оценит?» Он невозмутимо отвечает: «Ну и что, я считаю, что нужно делать так». Он очень порядочный, деликатный человек. Я люблю этого человека и не мыслю жизни без него. Я вообще не думаю, что была бы счастлива с кем-нибудь, кроме Валдиса. Я даже не рассуждаю на эту тему, я однолюб».
Однако прошло всего несколько лет и брак Валдиса и Ольги все-таки распался. Разлучницей оказалась молодая девушка по имени Светлана, с которой Пельш познакомился в одной из компаний. Сначала молодые скрывали свои отношения, но, после того как у них родился ребенок – дочь Илва, – они приняли решение «рассекретиться». С этого момента Пельш покинул прежнюю семью и стал жить в новой.
Иван ПЕРЕВЕРЗЕВ
Этот статный и красивый актер с простым русским именем Иван долгие годы был олицетворением мужской силы на советском экране. Поэтому отбоя от поклонниц у него никогда не было. В итоге женился он неоднократно. В первый раз это случилось во второй половине 40-х.
В 1946 году Переверзев принял приглашение от режиссера Андрея Фролова сняться в роли талантливого боксера Крутикова в картине «Первая перчатка». На съемках этого фильма актер внезапно влюбился в свою партнершу – 19-летнюю актрису Надежду Чередниченко (в то время она была студенткой 2-го курса ВГИКа), которая играла возлюбленную Крутикова. Причем их первая встреча была для девушки не очень приятной: Переверзев пришел на съемочную площадку подвыпившим, неудачно острил. Юной дебютантке это не понравилось. Но съемки продолжались, и постепенно неприятное впечатление от первой встречи прошло. Его внимание и настойчивые ухаживания сломали лед в их отношениях. В то время она жила в общежитии, питалась скудно, а Переверзев был уже знаменит и, когда водил ее в кафе на
Однако, несмотря на рождение сына Сережи, совместная жизнь с Чередниченко у Переверзева никак не складывалась. В надежде что-то изменить он делал широкие жесты: купил жене машину, новый рояль. Но все было бесполезно. Скандалы в семье следовали один за другим. В конце концов в 1951 году, несмотря на все уговоры Переверзева, жена забрала ребенка и ушла из дома. Отметим, что вскоре после этого Чередниченко вышла замуж за молодого тогда кинооператора, ставшего затем режиссером, Петра Тодоровского. Однако и этот брак продержится недолго.
Между тем в 1957 году Переверзев и Чередниченко предприняли попытку снова воссоединиться. К тому времени она снова вернулась в кинематограф и достаточно активно снималась. На ее счету были работы в таких фильмах, как «Чемпион мира» (1955), «Костер бессмертия», «Матрос Чижик» (оба – 1956), «Когда поют соловьи», «Координаты неизвестны» (оба – 1957). Роли в этих фильмах хотя и сделали молодую актрису известной, однако громкую славу так и не принесли. Хотя все могло быть иначе. Например, дважды ее утверждали на роли в фильмах, которые потом становились популярными, но оба раза дорогу ей перебегала актриса Алла Ларионова. В первый раз это случилось в 1952 году в фильме «Садко», во второй – два года спустя в «Анне на шее». Самое интересное, что и в личной жизни пути этих женщин тоже пересекались, а их общим объектом страсти был герой нашего рассказа – Иван Переверзев.
Вспоминает Н. Чередниченко: «В середине 50-х Переверзев вновь стал ко мне ходить, просил принять обратно… История вышла трагикомичная. Как раз в то время от Ивана одновременно рожали две актрисы: Кира Канаева – мальчика, а Алла Ларионова – девочку… И вот из Москвы группа артистов едет в Ленинград выступать в сборном концерте. Мы с Переверзевым в одном купе. Иван вышел с Владимиром Дружниковым в тамбур покурить. По дороге встретили Ларионову, пошли в ресторан попить пивка. Переверзев меня предупредил: «Я ненадолго». В ресторане сидели до утра, все были в стельку. Когда Иван выходил из поезда, то даже не зашел в наше купе – выносил чемоданы Ларионовой.
Нас всех поселили в гостинице «Европейская». Их рядом на верхнем этаже, меня на нижнем. В концертной программе меня поставили первой, а их последними, чтобы мы не встречались. Я ужасно переживала, готова была умереть. Пела с трудом. Иван боялся показаться мне на глаза. А из Ленинграда вместе с Ларионовой уехал в Белоруссию на съемки «Полесской легенды». Переверзев позвонил режиссеру и потребовал, чтобы на место утвержденной актрисы взяли Ларионову, иначе, мол, он сниматься не будет. И парочка укатила… Там Алла и забеременела, думала, что уж теперь точно женит Ивана на себе. Но когда он увидел, что живот растет, то стал думать, как от нее сбежать.
И вот представьте себе положение. Канаева на сохранении в больнице лежит, вот-вот родит. Ларионова на восьмом месяце. А Иван пришел ко мне, умолял принять обратно. И я приняла. Даже не знаю, что со мной случилось. Злоба какая-то появилась на все это. Написала в Одессу Тодоровскому: «Петенька, пришли мне развод. Я, наверно, с Переверзевым опять сойдусь». Петя благородный человек, прислал развод. И Переверзев явился, укрылся от проблем. Показывал, как любит нас с сыном. Но мы прожили полтора года. Он продолжал пить, и я сказала: «Уходи». Он уходить не хотел, чуть меня не убил. И тогда я купила ему кооперативную квартиру на Сивцевом Вражке. Пока дом достраивался, Иван находился в экспедициях. Специально выбирал фильмы с длительными съемками…»