Нежность

Раззаков Федор Ибатович

И Ирина приняла мои условия. У нее нет и никогда не было времени воспитывать сына. Настоящий кормящий отец – я, только рожать не умею.

Потом Алла Пугачева предложила мне выехать на гастроли, и я, продолжая сильно любить Ирину, решил воспользоваться этой ситуацией: предложил жене вернуться и пожить с сыном. Втайне надеялся – все потом будет по-прежнему.

Она спросила: «Ты оставишь мне ключи от машины?» Я ответил (дословно): «Оставлю все, что угодно». Действительно, положил ключи на телевизор.

Но когда, поселившись в гостинице, стал регулярно звонить домой, а там никогда не снимали трубку, я понял, что Ира исчезла вместе с сыном.

Я вернулся и убедился – дом совершенно пустой. Остались только стены. Ирина скрылась вместе с ребенком. Я

позвонил нашим общим знакомым и попросил передать ей, что нужно было содрать даже обои, но в углу оставить сына, который все равно ей не нужен.

На следующий день я купил и новую обстановку, и новую машину. Но тем не менее это была страшная травма.

Узнав, что мой сын в Петербурге, у бабушки, я поехал туда и выкрал ребенка. Через 40 дней Ирина разыскала нас и предложила мировую. В присутствии серьезных людей обещала, что разрешит мне видеться с ним, когда захочу. И я опять поверил.

На первом же свидании мальчик – ему было тогда 3,5 года – заплакал: «Папа, забери меня отсюда!» Это было очень тяжело.

С тех пор меня к нему больше не подпускают…»

И. Понаровская: «Я не хочу публично лить грязь, так, как это делает он, хотя, конечно, надо было бы. Единственно, могу повторить то, что уже говорила ранее. Я не понимаю мужчину, совершающего такие поступки, какие совершает он. Мне кажутся неприличными даваемые им интервью. Видимо, подобными высказываниями журналистам он пытается продлить свою известность, которая пришла к нему только потому, что он стал мужем Понаровской. Уверяю вас, он ни разу не увидел бы себя на телеэкране, не прочитал бы ни одной статьи о себе, не дал бы ни единого интервью, если бы когда-то не случилось так, что он начал за мной ухаживать, а я ответила на эти ухаживания и стала его официальной супругой. Как Вейланд Родд – он никому не нужен. Я ни разу не встречала публикаций, где речь шла бы непосредственно о его творчестве, а не о том, что он мой муж, и не о том, сколько у него всего было жен и детей. Вейланд всегда строил свою славу на рассказах, со сколькими женщинами он переспал и сколько семенной жидкости в ком оставил. Это недостойно мужчины…

Впрочем, могу рассказать всю нашу историю с точки зрения матери. Когда родился мой сын, Вэл все еще продолжал споры по поводу отцовства со своей предыдущей супругой Галей, которая так же, как впоследствии я, не разрешала ему общаться со своим ребенком. Она вынуждена была так поступать в связи с состоянием здоровья ребенка (я объясню позже, в чем дело). Не хочу более ничего скрывать, потому что поведение Вейланда мне противно.

Когда появился Энтони, я, памятуя о ситуации с Галей, сразу сказала: «Вэл, у нас родился сын, и я предупреждаю тебя сразу: если когда-нибудь у нас с тобой произойдет разлад, запомни, сына я тебе никогда не отдам! Это мой ребенок. Видеться с ним ты будешь – нет проблем, но ребенок этот мой!»

Потом мы расстались. Причина развода, к сожалению, неприличная: он изменял мне как последний дворовый кобель. Он мог привести домой, в мою спальню, соседскую девочку и иметь с ней там отношения. Я слишком поздно узнала об этом. Но я не та женщина, которой можно изменять так грязно. Понимаю, что не родился еще тот мужчина, который не изменил бы своей жене. Но тем не менее все можно сделать красиво. Я взрослый человек, не ханжа и прекрасно все осознаю. Но так омерзительно заниматься этим на глазах у всех?!

Такова истинная причина нашего развода. А вовсе не та, о которой толкует он: будто бы две большие творческие личности не смогли ужиться на одной сцене. Я умышленно оформила наш развод гласно, настояв в суде на формулировке «супружеская неверность». С помощью адвоката я добилась, чтобы в судебной выписке было написано: «Ребенок присужден на воспитание матери».

А чуть позже и произошел тот известный случай. Когда летом я была на гастролях, а Энтони жил с бабушкой на даче, туда приехал Вейланд и обманным путем заманил мальчика в машину. Причем ребенок в тот момент был в трусиках, маечке и босиком. Родд увез его в Москву. Моя мама подняла потом все посты ГАИ.

Я

нашла сына в Москве, и нам с Вэлом удалось договориться, что Энтони побудет месяц у него. Только я попросила Вэла, чтобы он отвез мальчика куда-нибудь отдыхать, чтобы это было его альтернативой тому, что даю ребенку я. Однако затем выяснилось, что Родд, скрываясь от меня, остался с ребенком в городе. А после отправился с ним на гастроли и таскал с собой по самолетам и поездам. Спустя месяц в назначенное время я перезвонила ему домой, но никого не застала. Его соседи рассказали, что по ночам он, с ребенком под мышкой, куда-то уносится и дома не ночует. Я провела свое расследование, спустя еще месяц выяснила, что Вэл и Энтони находятся в Воронеже. Села за руль автомобиля и немедленно туда поехала. Там обратилась в местное УВД, после чего вместе с инспектором отдела по работе с несовершеннолетними отправилась забирать собственного ребенка из квартиры, где он (по моей информации) находился. От увиденного там у меня волосы на голове зашевелились. В середине комнаты стояли две сдвинутые кровати, на одной из которых сидела полуобнаженная девушка из балета Родда, а по ней с куском черного хлеба ползал абсолютно голый Энтони! Когда сын увидел меня, у него началась истерика. Он закричал: «Мама, мама, где ты была? Я тебя так долго ждал!» Ему было тогда 3 года и 10 месяцев. Я тут же увезла его, но долго потом не могла узнать: он был дистрофичным, с жутким бронхитом и гайморитом. Плакал по любому поводу. Врачи определили у него астенический невроз и сексуальные отклонения. Энтони рассказал мне потом, чем папа занимался с девочками на его глазах. После этого я вообще запретила Вейланду встречаться с ребенком, и ни одного звонка по этому поводу больше от него не последовало…»

(Отмечу, что после развода с Понаровской Родд женился еще три раза. Седьмой женой была Джуди, цирковая наездница и дрессировщица собак. От того брака (в 1990 году) родился мальчик Майкл-Роберт. Через год восьмая жена – балерина Виктория – тоже родила Вейланду мальчика – сына Роберта. И наконец, девятая жена, Татьяна, в 1995 году подарила Родду пятого сына – Милана-Джонатана.)

В начале апреля 1993 года Понаровская встретила свою новую любовь. Причем той памятной встрече сопутствовали не самые приятные события. Ирина легла тогда в 50-ю московскую больницу, чтобы сделать пластическую операцию мочеточника (ее оперировал один из лучших специалистов-урологов О. Б. Лоран). Именно в больнице судьба и свела ее с 29-летним Дмитрием Пушкарем – врачом-урологом с мировым именем. «Стоял апрель, – вспоминает певица. – Я была как бледная поганка. Больная, зелено-синюшно-серого цвета. А он был потрясающе загорелым, пышущим энергией. И первой фразой, сказанной мною ему, была: «Господи, где же можно так загореть в это время?»

Через два года – 27 июня 1995 года – они поженились. Однако в промежутке между этими событиями (операцией и свадьбой) Понаровской пришлось пережить очередной скандал в прессе. Дело в том, что в 1992 году она начала творческое сотрудничество с молодым певцом Coco Павлиашвили (он написал несколько песен для ее диска-гиганта). Однако их сотрудничество кое-кем из журналистов было выдано за любовный роман. В итоге оба оказались втянутыми в судебные тяжбы аж с тремя газетами, которые опубликовали на своих страницах статьи, задевающие, по их мнению, их честь и достоинство. Что же это были за публикации?

Против Понаровской выступили газеты «Щит и меч» и «Аргументы и факты». Первая опубликовала материал, в котором описала «барские замашки звезды эстрады». Мол, Понаровская, вдохновленная идеей своего продюсера Сергея Лебедева (он же тогда был и продюсером Павлиашвили) пожить как настоящие звезды, санкционировала поистине королевский автопробег по Москве: в сопровождении двух патрульных машин ГАИ, а также шести «Волг» с телохранителями и друзьями она на «Чайке» промчалась по центру города! Потом пообедала в ЦДЛ, еще чуть позже посетила церковь, а затем, вообще презрев все правила дорожного движения, отправилась по Васильевскому спуску в концертный зал «Россия» на чествование Льва Лещенко.