Нежный хищник
Шрифт:
Потрясенная, Мэдисон уставилась в зеркало.
Действительно чудеса.
Ее муж организовал ее похищение, заказал для нее в Париже свадебное платье и кучу другой одежды стоимостью в несколько сотен тысяч долларов, будучи абсолютно уверен в том, что она сделает так, как хочет он.
Что еще он подстроил? Трогательную сцену с визитом своего отца, после которой сделал вид, что готов ее отпустить? Неужели все это было тщательно спланировано для того, чтобы превратить
Мэдисон содрогнулась.
Должно быть, она действительно сошла с ума, раз отдалась такому властному мужчине, как Тарик.
— О-о… Взгляните на себя, моя госпожа. Вы неотразимы. Из вас получится прекрасная невеста.
Мэдисон принялась разглядывать свое отражение в зеркале. Платье на самом деле было великолепно. Его пышный синий подол, расшитый крошечными самоцветами, напоминал звездное небо. Ее волосы украшали маленькие белые орхидеи.
Неужели это действительно она? Мэдисон Уитни, успешный вице-президент крупной нью-йоркской компании? Образованная женщина с двумя университетскими дипломами?
Мэдисон повернулась лицом к служанке.
— Я хочу видеть принца!
— Вы увидите его, моя госпожа. Очень скоро.
— Я хочу видеть его прямо сейчас!
— Но это невозможно… Обычай…
Вытащив из волос цветы, Мэдисон швырнула их в стену.
— К черту обычаи! Я хочу видеть Тарика!
— Но невеста не может…
— Почему это вы все внезапно стали называть меня невестой, а, Захара? Разве я уже не замужем? Разве по вашему обычаю женщина не становится женой мужчины после того, как он похитил ее и затащил в постель? Если это не так…
— О! Мой господин!
Захара буквально вжалась в стену, когда дверь распахнулась и в комнату вошел Тарик. На нем был форменный френч цвета слоновой кости, черные брюки и сапоги. На шее висел золотой медальон.
— В замке толстые стены, но не настолько, чтобы заглушить твои крики. — Он сделал жест рукой, и Захара быстро удалилась. — Что здесь происходит?
— Я прозрела, вот что произошло! — яростно бросила Мэдисон. — Я наконец поняла, какой ты лжец!
В мгновение ока он оказался рядом с ней и, схватив ее за плечи, заставил посмотреть ему в глаза.
— Не смей говорить в мой адрес такие слова. — Его глаза сверкали от гнева, но голос был тихим и мягким.
— Ты все это спланировал!
— Ну разумеется. И ты прекрасно это знала. Как еще я мог заставить тебя меня выслушать, если бы не посадил в свой самолет?
— Точнее, похитил меня.
— У меня были на то причины. Я уже все тебе объяснил, однако ты продолжаешь называть меня…
— Ты сам позвонил в мой офис.
— Да. — Отпустив ее, Тарик сложил руки на груди. — Я подумал, что мне лучше удастся объяснить причину твоего исчезновения.
Мэдисон неистово топнула ногой.
— Мне не нужно, чтобы за меня говорили!
— Хорошо, — спокойно произнес Тарик, — больше не буду.
— А вся эта одежда в гардеробной? А свадебное платье? Ты все это спланировал!
От его спокойствия не осталось и следа.
— Я этого и не отрицал, черт побери! Скажи, ты предпочла бы ходить в лохмотьях?
Он был прав. Ничего не изменилось — и в то же время все. Овладеть ею в самолете не было частью его тщательно продуманного плана.
Все изменилось в тот момент, когда он неожиданно понял, что похитил ее не только из-за ребенка, но и из-за того, что хотел ее.
— Я бы предпочла, чтобы ты оставил мне выбор, — отрезала Мэдисон.
— Должно быть, у тебя что-то произошло с памятью, habiba. Я давал тебе выбор. Предлагал отвезти тебя в Нью-Йорк и признаться моему отцу, что я привез тебя сюда против твоей воли.
— И таким же образом затащил меня в постель.
Его глаза сузились.
— Я затащил тебя в постель только потому, что ты сама этого хотела.
— Лжец… — только и успела возразить она, потому что в следующую секунду он схватил ее и накрыл ее губы своими.
Мэдисон отчаянно пыталась вырваться, помешать ему сделать то, что он хотел. Она и так уже совершила много ошибок и поклялась себе, что этого больше не повторится. Несмотря на желание, которое вызывал у нее Тарик, она неподвижно стояла, не обращая внимания на его поцелуй. Ждала, когда он закончит.
И это сработало.
Тарик поднял голову. Его взгляд ничего не выражал. Я победила, подумала Мэдисон, но испытала лишь чувство пустоты.
— Скажи все своему отцу сейчас, — произнесла она низким голосом. — Скажи, что собираешься отправить меня домой и сожалеешь о том, что сделал.
Тарик отпрянул.
— Единственное, о чем я сожалею, — его тон был невыразительным, — это о том, что я поверил, будто тебе небезразличен наш ребенок и, может, даже я сам.
— Ты все переворачиваешь с ног на голову, черт бы тебя побрал! Не я все это начала. Не я говорила такую чудовищную ложь.
— Я же тебе говорил, чтобы ты не бросалась такими обвинениями в мой адрес.
Мэдисон хлопнула ладонями по бокам.
— А я тебе говорю, всемогущий шейх, не думай, будто можешь контролировать…
Она испуганно вскрикнула, когда Тарик прижал ее к стене и взял в ладони ее лицо.
— Фуад сказал мне, что ты заинтересовалась нашими обычаями, habiba. Вот еще один. — Его пальцы скользнули ей в волосы. — Ты моя жена и принадлежишь мне. У тебя нет никаких прав, кроме тех, что жалую тебе я. В Дубааке так принято.