Нежный враг

Сноу Хизер

Джеффри открыл глаза и выпрямился.

– Я не видел ни одной подозрительной записи после смерти моего брата. А ты?

Тот покачал головой.

– Ладно. Пока иди. Скажи Барнсу, пусть устроит тебя и организует горячую еду. Отдыхай. У нас еще будет время решить, как со всем этим быть.

Бартлби кивнул и вышел из комнаты.

А Джеффри вернулся к бухгалтерским книгам. Первую подозрительную запись он обнаружил осенью 1805 года. Он взял новое перо и бумагу и стал сверять свои цифры с теми, что обнаружил Бартлби. Сначала суммы были небольшими, но потом стали увеличиваться. Когда Джеффри добрался до последней книги и подвел итог, сумма его потрясла.

Полный

энтузиазма, Джеффри вскочил и принялся мерить шагами комнату. Ситуация требовала, чтобы он немедленно, сегодня же отправился с инспекцией по всем четырем поместьям и поговорил с каждым из управляющих, когда-либо работавших на графа Стратфорда. Вероятно, он мог бы послать вместо себя Бартлби, но это было не в правилах Джеффри. Он рвался разобраться во всем лично, и чем скорее, тем лучше.

Несмотря на жажду деятельности, он сел, налил себе еще порцию и попытался рассуждать здраво. Он никак не мог покинуть Сомертон-Парк сейчас. Через два дня сюда приедут очень влиятельные люди, его потенциальные политические союзники. Пусть он человек новый в парламенте, но понимает, что большинство политических решений принимается за пределами Лондона, за выпивкой, во время игры в бильярд, в загородных домах вроде этого. Ему необходима поддержка для проведения законопроекта о занятости бедных. При таких могущественных сторонниках проект наверняка будет принят.

Кроме того, он вызвал землемеров, чтобы обозначить место для шахты, строительство которой наметил. Надо за этим проследить. Стоило представить ярость матери, когда ей станет об этом известно: ведь за счет шахты по добыче свинца и жилья для рабочих уменьшится площадь для аренды, – как его губы дрогнули в мрачной улыбке.

Взвесив все «за» и «против», Джеффри решил, что вопросы хищений и шантажа могут подождать до следующей недели.

Поставив стакан на край стола, он открыл книгу за 1805 год: к тому времени его уже два года как не было в Англии – и попытался вспомнить, кто в это время служил в Сомертон-Парке управляющим, но лишь сокрушенно вздохнул.

Порывшись в памяти, он вспомнил про Уизерспуна, камердинера отца, который оставался в доме еще несколько лет после смерти хозяина. Возможно, он что-нибудь припомнит…

Джеффри слышал, что старик и его жена до сих пор живут в деревне, а значит, можно нанести им визит: все равно Бартлби проспит несколько часов.

Он убрал книги в стол. К сожалению, в его распоряжении очень мало времени: вечером он должен присоединиться к гостям, чтобы играть роль гостеприимного хозяина, – а значит, надо оседлать Грина и отправиться в деревню прямо сейчас.

Глава 15

После энергичной прогулки в дальнюю часть деревни Лилиан удалось полностью овладеть собой. Узкая тропинка, ведущая к домику Уизерспуна, была заросшей, штакетины старого забора покосились, но в целом впечатление оставалось довольно приятным. Крошечный коттедж, оставленный ей отцом в Челмсфорде, обладал таким же непритязательным шармом, и, поднявшись на маленькую веранду домика бывшего камердинера старого графа, Лилиан почувствовала укол ностальгии.

Но только на тоску времени не было. Лилиан решительно подняла руку и постучала в обшарпанную дверь, при этом едва не приплясывая от нетерпения и бьющей через край энергии. Мистер Уизерспун просто обязан был оказаться дома и поговорить с ней. Возможно, у нее не получится больше побывать в деревне.

Из-за двери доносились приглушенные голоса, и Лилиан оставалось лишь терпеливо ждать.

Но что это? За спиной раздался стук копыт, и

Лилиан машинально обернулась. По тропинке быстро приближался всадник. У нее перехватило дыхание. Не в силах поверить своим глазам, она застыла, ощутив, как сердце провалилось в пятки. Джеффри. Она с трудом подавила порыв убежать и спрятаться, понимая, что он уже заметил ее.

Что он здесь делает? Неужели узнал истинную цель ее пребывания в поместье и приехал, чтобы не позволить ей поговорить с Уизерспуном?

Пока граф спешивался, Лилиан лихорадочно соображала, что могло ее выдать. Еще утром она не сомневалась, что беспокоиться не о чем. Говоря о своем отце, она внимательно наблюдала за Джеффри. Он выказал дружеское сочувствие, но она не заметила и тени вины. В общении с ней он не проявлял ни подозрительности, ни настороженности, и поскольку в то время, когда убили ее отца, его не было в Англии, Лилиан пришла к выводу, что ему ничего об этом неизвестно.

Лилиан, нервно переступая с ноги на ногу и сжав кулаки, попыталась улыбнуться, но это у нее не слишком получилось.

Джеффри привязал Грина к столбу и по гравийной дорожке направился к ней. Он улыбался, но как-то неуверенно – словно был одновременно удивлен и озадачен. Подозрительность Лилиан мгновенно рассеялась, уступив место огромному облегчению: он не ожидал ее здесь увидеть, так же как и она его, – впрочем, недолгому: она быстро сообразила, что от нее потребуют объяснений.

– Лилиан?…

Джеффри остановился прямо перед ней. Интересно, как она могла раньше не замечать, какие у него широкие плечи! Вместе с запахом мяты до нее донеслось исходившее от его мощного тела тепло, и она вмиг ощутила, как по телу разливается жар, поэтому в панике отступила, оказавшись прижатой спиной к двери. Его присутствие ошеломляло, но не подавляло, и Лилиан нисколько его не боялась: наоборот, рядом с ним чувствовала уверенность и покой.

Его тон был добродушным, улыбка – открытой, и только взгляд удивительных глаз будоражил, особенно когда сосредоточивался на ее губах. Лилиан вспомнила, как он смотрел на нее, когда они расставались у дома после утренней прогулки, и жар в теле многократно усилился.

Но вот Джеффри растерянно моргнул и, словно опомнившись, тоже сделал шаг назад, склонил голову набок и прищурился.

– Что вы здесь делаете?

Мысли Лилиан лихорадочно заметались.

– Я… знаете ли…

Послышался громкий щелчок, и тяжелая дубовая дверь со скрипом отворилась внутрь. На пороге появилась пожилая женщина и, приложив ладонь козырьком ко лбу – яркое солнце било прямо в глаза, – попыталась разглядеть гостей. Из дома распространилась вонь мочи, болезни и переваренной капусты. Лилиан пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сморщить нос. На лице женщины застыла тревога, и надежды Лилиан на улучшения здоровья мистера Уизерспуна испарились.

Женщина бросила быстрый взгляд на Лилиан, поняла, что не знает ее, и посмотрела на Джеффри, после чего ее измученные карие глаза изумленно округлились. Она машинально заправила за ухо не слишком чистую седую прядь и, отряхнув изношенную до дыр юбку, воскликнула:

– Милорд! Что вы здесь делаете?

Вот уж точно – вопрос дня. Лилиан повернулась к Джеффри в ожидании ответа, чрезвычайно благодарная за передышку. Теперь у нее есть время подумать.

Джеффри поклонился женщине.

– Прошу простить меня, миссис Уизерспун, за то, что не пришел навестить вас раньше. – Он снова выпрямился во весь рост, заполнив собой все свободное пространство. – Я приехал, чтобы поговорить с мистером Уизерспуном.