Нежный враг

Сноу Хизер

Она отвлекла его внимание от партнерши так же уверенно, как собирала растения на болоте. Глаза Джеффри скользнули по ее груди. Боже правый! Он еще не видел на ней платья с таким низким вырезом. Эта девушка – совершенство! Одна часть его существа жаждала пожирать ее глазами, а другая стремилась броситься к ней и укрыть от посторонних взглядов.

Лилиан ничем не походила на девушку, которую он кружил в танце. Темные волосы, в которых проблескивали рыжие огоньки, были уложены в свободную прическу, и из нее выбилось несколько непокорных кудряшек. И если поначалу прическа светловолосой леди Джейн казалась идеальной, то теперь, в сравнении,

выглядела блеклой. Загорелая кожа Лилиан светилась золотом, а бледная кожа его партнерши по вальсу сливалась с платьем. От Лилиан исходили волны чувственности, ума и спокойствия, а леди Джейн никаких эмоций не вызывала – лишь ощущение высокого социального положения и уверенности.

Лилиан вызывала у Джеффри желание утащить ее подальше от посторонних глаз и претворить в жизнь самые немыслимые фантазии, в то время как с юной мисс Нортумберленд он мечтал лишь об одном – поскорее вернуть ее матери.

Джеффри с трудом оторвал взгляд от Лилиан и опустил глаза на свою партнершу. Вежливость требовала от него внимания к ней до самого конца вальса… хотя бы. Но как же трудно оказалось лицезреть эту совершенную светскую красоту, когда в поле зрения Она.

Он улыбнулся, отметив, что партнерша взирает на него как-то странно, чуть ли не со страхом, и, по правде говоря, едва не рассмеялся, поскольку именно в этот момент понял самое важное.

– Леди Джейн, – со всей доброжелательностью, на какую был способен, проговорил Джеффри, – я уверен, вы станете кому-то замечательной женой.

Но не ему.

Когда звуки бесконечного вальса затихли, он вежливо проводил леди Джейн к ее матери, рядом с которой обнаружил свою. Дамы, очень довольные, оживленно что-то обсуждали – может быть, свадебные наряды. Что ж, их ждет разочарование.

Он поклонился леди Джейн и учтиво произнес:

– Вы не только прекрасно музицируете, но и великолепно танцуете. Благодарю вас за доставленное удовольствие.

После этого Джеффри отвернулся и направился через зал прямо к Лилиан. Ему не надо было оглядываться, чтобы знать, каким взглядом его провожает графиня, да его это больше и не волновало.

И пусть по всем параметрам Лилиан была совершенно неподходящей для него партией, в глубине души он начинал понимать, что она создана для него. Нет, она никогда не станет хозяйкой политического салона, которая, как он думал, ему нужна, зато может быть партнером – настоящим равноправным партнером. Она со своей энергией, страстной увлеченностью заставляла Джеффри чувствовать себя живым. Их жизненные цели вполне совпадали, что не могло не вдохновлять. Вместе они смогут добиться многого. По крайней мере он не сомневался, что может ей доверять. А если между ними возникнет любовь, разве это так уж плохо? Трудно сказать.

Но существовал только один способ это проверить, и Джеффри стал продумывать стратегический план. Настало время расстроить планы матери и начать реализовывать собственные.

Ему придется соблюдать осторожность. Лилиан ясно дала понять, что не собирается выходить замуж, но ведь любой человек может передумать. Хотя, с другой стороны, Лилиан – женщина необычная, и вполне можно предположить, что ей понравится его идея.

Он на это искренне надеялся, потому что намеревался узнать ее лучше, намного лучше, и начать этот процесс немедленно.

– Могу я предложить вам стать моей партнершей в следующем танце? Хочу предупредить: это будет аллеманда, –

проговорил Джеффри, остановившись перед ней.

Лилиан глубоко вздохнула и улыбнулась, хотя внутри у нее все трепетало. Граф заметил ее в тот самый момент, когда она вошла в зал. Она ощутила его взгляд как прикосновение, а тепло, которое излучали его кобальтовые глаза, согрело кровь.

– Аллеманда? – Она машинально прикрыла грудь рукой. Если ей не изменяет память, этот танец не слишком энергичный и ей не придется опасаться, что грудь вывалится из этого проклятого модного платья. – Думаю, это вполне безопасно.

Губы Джеффри сложились в чуть насмешливую улыбку, и он повел партнершу по залу с обитыми дамаском стенами и высоким потолком. Арочные окна были открыты и завешены очень тонкой тканью, которую шевелил легкий ветерок. Лилиан мысленно поблагодарила Бога, что вечер выдался прохладным, потому что, когда Джеффри взял ее за руку, у нее явно подскочила температура.

Когда они проходили мимо графини, Лилиан ощутила ледяной холод, но сумела взять себя в руки и вежливо кивнуть. Лицо графини оставалось бесстрастным, но глаза метали молнии и в сторону Лилиан катились такие волны ненависти, что она не смогла сдержать непроизвольную дрожь.

Когда они заняли место в конце длинной вереницы танцующих, Стратфорд сказал:

– Приношу свои извинения за поведение матери. Боюсь, она недовольна, что мой выбор не совпал с ее.

– Она поэтому проявляет ко мне неприязнь? – Лилиан изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не прозвучало заинтересованности. Понятно, что графиня предпочла бы видеть рядом с сыном леди Джейн, а не ее, но ведь ее холодность проявилась с первой минуты их знакомства. Может быть, для этого существует и другая причина?

История, рассказанная Уизерспуном, потрясла Лилиан и заставила глубоко задуматься. Могла ли графиня отравить супруга? А если да, есть ли тут связь с убийством ее отца?

Джеффри сделал к ней шаг. Лилиан встрепенулась, вспомнив, что должна танцевать, и тоже шагнула ему навстречу, коснулась его руки. Они поклонились друг другу. Прикосновение, даже сквозь перчатку, показалось ей удивительно интимным, и она на какое-то время забыла обо всем, кроме Джеффри.

– Вы сегодня потрясающе выглядите! – Слова вырвались раньше, чем она успела сообразить, что именно сказала, и едва не зажала ладонью рот. Сосредоточенно размышляя о чем-то, она могла сказать все, что угодно, забывая следить за языком.

Восхитительная улыбка Джеффри стала ей наградой, так что, похоже, это был и не промах вовсе… При этом он подался к ней, и Лилиан уловила запах мяты.

– Правда? – Его голос звучал мягко и казался бархатистым. Выполняя очередную фигуру танца, он заметил: – Да и вы наверняка знаете, что сегодня на редкость соблазнительны.

Лилиан была рада, что в этот момент ей пришлось отвернуться от партнера – такова была следующая фигура аллеманды – и он не видел, как она вспыхнула. Она никогда не считала себя соблазнительной, но знала, что голубое платье выгодно оттеняет золотистый цвет ее кожи. Вообще-то говоря, когда модистка принесла это платье, Лилиан пришла в ужас. Вырез был очень уж низким, а завышенная талия прямо-таки выпячивала грудь. Она немедленно отказалась от этого позорища, но потом все же, пусть и неохотно, сдалась, повинуясь настойчивым уговорам Пенелопы. И теперь, млея под восторженными взглядами Джеффри, она мысленно снова и снова благодарила кузину.