Нежный враг
Шрифт:
Губы Лилиан были теплыми и робкими. Создавалось впечатление, что она не проявляет свою страсть, потому что боится, как бы Джеффри не прекратил их восхитительный опыт. Он прижал ее к себе теснее, поглаживая спину, касаясь губами щек, подбородка, губ. Он словно знакомил ее со своими прикосновениями, показывал, что может быть нежным. Он чувствовал на своем лице ее дыхание, которое становилось все чаще. Что ж, она по крайней мере может дышать.
Решив, что больше не выдержит, Джеффри завладел ее ртом. Легонько нажав пальцем на подбородок, он заставил ее раскрыть губы, и его язык скользнул в теплую влажность.
Лилиан застонала, но
Когда же Лилиан неуверенно коснулась его языка своим, с уздой, сдерживавшей его страсть, начались очевидные проблемы. Джеффри обхватил ее крепче, и они вместе опустились на колени на мягкую траву. Не прерывая поцелуя, Джеффри сел и, усадив ее к себе на колени, принялся целовать с новой страстью.
Ему очень хотелось усадить ее на себя верхом – хотелось с тех самых пор, как он впервые увидел ее на лошади в мужском седле. Ее мужская одежда станет барьером, пусть и не очень надежным, между их телами, хотя желание почувствовать ее груди прижатыми к его груди становилось невыносимым. Но Джеффри понимал, что не должен нарушать правила, которые сам установил.
К тому же всегда есть «потом».
Когда Лилиан коснулась языком его языка, Джеффри отчетливо понял, что у него обязательно будет «потом» с этой женщиной. С ней он стал живым, обрел способность чувствовать. Его охваченный страстью мозг не утратил способности соображать, просто смирился с неизбежным. Он должен получить эту женщину.
Джеффри прервал поцелуй, чтобы отдышаться. Лилиан тоже подняла голову, жадно хватая ртом воздух. Он сразу заметил бьющуюся на ее шее голубую жилку и приник к ней губами, тронул языком, а рукой накрыл грудь Лилиан.
Ее низкий чувственный стон заставил Джеффри возобновить поцелуй, который действовал на него словно наркотик. Он легонько сжал ее грудь, нащупал пальцем сосок и почувствовал, как этот маленький бугорок плоти стал твердым от его прикосновения.
Лилиан не могла сидеть спокойно у него на коленях, ее маленькие упругие ягодицы активно терлись о его мужское естество, и это сводило с ума. Он понял, что теряет над собой контроль, и с большим трудом прервал поцелуй. Он не возьмет ее здесь, на траве, тем более после того, как торжественно заявил, что не обесчестит ее. Ему необходимо подумать, представить перспективу.
Джеффри уткнулся лицом ей в шею, пытаясь отдышаться, а его рука все еще сжимала ее грудь, так что он чувствовал, как твердый сосок упирается в ладонь. Он медленно убрал руку. Ему требовались огромные усилия, чтобы оставаться без движения, не трогать ее, дать ей время прийти в себя.
Лилиан подняла голову и, взглянув ему прямо в глаза, спросила:
– Это всегда так? Такая сильная и в то же время приятная ноющая боль внутри вот здесь… – Она прижала руку к нижней части живота.
Джеффри покачал головой: ничего подобного с ним раньше не было, никогда, – и прошептал:
– Нет. Это что-то особенное.
Она кивнула; при этом ее милое
Лилиан действительно особенная. Она и чувствовать заставляла его нечто особенное, то, чего никогда раньше не чувствовал, а теперь, как он начинал подозревать, не захочет без этого жить.
Джеффри еще немного подержал ее на коленях, потом неохотно отпустил. Они встали, привели в порядок одежду и пошли к лошадям. Мысли Джеффри беспорядочно метались, но в одном у него теперь не было сомнений. Он привык доверять своим инстинктам, а все они твердили одно: Лилиан должна стать его женой.
Честная, прямая, любопытная, необычная, страстная, великолепная Лилиан.
Вот только она этого не хочет. То есть в мужья не хочет, а хочет всего лишь получить новый опыт.
Он заставит ее передумать, тем более что она сама показала, как это можно сделать. Если эксперимент – путь к сердцу ученого, да будет так. И шаг за шагом он привяжет ее к себе неразрывными узами.
Джеффри мысленно усмехнулся, а потом почувствовал, как на его физиономии расползается довольная счастливая улыбка. Лилиан станет для него отличной женой. Она сдержанна и непохожа на девицу, легко поддающуюся эмоциям. Даже если постепенно мысль, что, вступая в брак, необходимо открыть сердце своей избраннице, перестает шокировать, он все-таки пока еще опасался полюбить жену больше, чем она его, поскольку это даст ей преимущество в браке, которое она может использовать против него, как, например, его мать – против отца.
Но ведь Лилиан абсолютно непохожа на его мать. В этих двух женщинах нет ни единой общей черты. Она никогда не лгала, не пыталась им манипулировать, а это самое главное.
Ирония судьбы! Он теперь ничем не отличается от гостей Сомертон-Парка, поскольку планирует заманить партнершу в брачную ловушку.
Глава 18
Как только они выехали из конюшни, Лилиан поняла: этим утром что-то изменилось. После их потрясающих поцелуев на месте будущего рудника прошло два дня, и каждый начинался с восхитительной скачки в какой-нибудь дальний уголок поместья для очередного опыта по обольщению. Но когда она вошла в стойло Амиры несколько мгновений назад, едва не подпрыгивая от нетерпения, Джеффри, судя по его внешнему виду, никуда не спешил.
Нет, он двигался медленно, и на его красивом лице, когда он считал, что Лилиан его не видит, появлялось странное выражение – то ли намек на улыбку, то ли надменная ухмылка.
Что он задумал?
Лилиан чувствовала, что внутри у нее все трепещет.
Что бы он ни задумал, она была уверена, что ей это понравится.
Она украдкой покосилась на Джеффри, который неторопливо ехал рядом. Как он может выглядеть таким расслабленным, когда она буквально переполнена желанием и предвкушением? Этим утром он походил на искателя приключений или пирата, только с двумя глазами: черная прядь упала на лоб, расстегнутый ворот простой белой рубашки обнажил шею и верхнюю часть груди. Последние дни Джеффри одевался на утреннюю верховую прогулку очень просто – чтобы тем самым облегчить условия для их опытов, как он сказал, задорно подмигнув. И действительно: накануне он позволил ей снять с него рубашку и как следует рассмотреть его широкую грудь, плоский живот, спину и плечи. Когда же оказывалось, что у него больше не хватает сил выносить эти исследования, Джеффри притягивал ее к себе и страстно целовал.