Незнакомцы в поезде
Шрифт:
Джерард взглянул на Бруно, и на его круглом розоватом, испещренном мелкими пятнышками лице обозначилась улыбка.
— Я буду работать по этому делу бесплатно, Чарльз. Оно мне кажется весьма интересным.
Он закурил новую сигару, которая напоминала своей формой его пухлые пальцы, и Бруно опять с отвращением заметил жирные пятна на лацканах его ворсистого светло-коричневого пиджака и на отвратительном мраморном галстуке. Бруно раздражало в Джерарде всё. Его раздражала его медленная манера говорить. Его раздражали воспоминания о прежних временах, когда Джерард был вместе с его отцом. Артур Джерард вовсе не походил
— Ваш отец был прекрасным человеком. Жаль, что вы не узнали его получше.
— Я хорошо знал его, — ответил Бруно.
Тяжелый взгляд пятнистых карих глаз Джерарда остановился на Бруно.
— Я думаю, он знал вас лучше, чем вы его. Он оставил мне несколько писем, касающихся вас, вашего характера и его планов относительно вас.
— Он совсем не знал меня, — произнес Бруно и достал сигарету. — Я не знаю, зачем мы говорим об этом. Это не имеет отношения к делу, да и неприятно. — И Бруно сел со спокойным видом.
— Вы ведь ненавидели своего отца, я правильно говорю?
— Это он меня ненавидел.
— Он — нет. Вот в чем вы его не знали.
Рука Бруно соскользнула с подлокотника, раздался скрип потной кожи по лаку.
— Мы придем к чему-нибудь? Для чего вы меня держите здесь? Мать плохо себя чувствует, и я хочу пойти домой.
— Надеюсь, она скоро поправится, потому что я хочу задать ей несколько вопросов. Может быть, завтра.
Бруно чувствовал, что от шеи по обеим сторонам поднимается жар. Следующие несколько недель будут ужасными для его матери, и Джерард постарается организовать этот ужас по максимуму, потому что он был врагом им обоим. Бруно встал и бросил плащ на руку.
— Сейчас я хочу, чтобы вы подумали еще раз, — Джерард покачал пальцем в его сторону, словно Бруно продолжал сидеть в кресле, — и сказали мне, куда вы ездили и с кем виделись в четверг вечером. Вы расстались с компанией, где были ваша мать, мистер Темплтон и мистер Руссо, в 2.45 ночи со среды на четверг. Куда вы направились?
— В "Очаг", — выдохнул Бруно.
— Вы там видели кого-нибудь из знакомых?
— Никого, кроме тамошней кошки. Да и кого мне там знать?
— А потом куда направились? — спросил Джерард, делая записи в блокноте.
— К Кларку на Третью авеню.
— Там кого-нибудь видели?
— Конечно. Бармена.
— А тот говорит, что он не видел вас. — Джерард улыбнулся.
Бруно нахмурился. Полчаса назад Джерард об этом умолчал.
— Ну и что? Там было битком народу. Я, может, и бармена-то не видел.
— Все бармены там знают вас. Они сказали, что вас там не было. Кстати, народу там вовсе не было битком. Вы говорите про ночь со среды на четверг? Три или 3.30? Я стараюсь помочь вам вспомнить, Чарльз.
Бруно в отчаянии сжал губы.
— А может, я и не был у Кларка. Я обычно захожу туда выпить на сон грядущий, но, может быть, я и не заходил. Может, я пошел сразу домой, не знаю. Поинтересуйтесь у людей, которых мы с матерью пригласили попрощаться. Там было много народу, и мы болтали до утра пятницы.
— О, этим мы занимаемся. Но если говорить серьезно, Чарльз, — Джерард привалился к спинке кресла и положил ногу на ногу — ноги у него были короткие и толстые, — затем
— А может быть, и стал бы. Может быть, это отрезвляет.
— Что-то у вас всё как-то расплывчато.
— Ну и что с того? Я имею право быть расплывчатым, раз я был пьян!
— Вопрос не в том, были вы у Кларка или нет. Вопрос в том, с кем вы могли случайно встретиться и рассказать, что уезжаете на следующий день в Мэн. Разве не странно, что ваш отец был убит именно в ночь после вашего отъезда?
— Я никого не видел. Проверьте всех, кого я знаю, опросите их.
— Вы долго бродили и вернулись домой в шестом часу.
— Кто это сказал, что я вернулся в шестом часу?
— Херберт. Это сказал мне вчера Херберт.
Бруно сделал глубокий вздох.
— А почему он не помнит всю субботу?
— Что ж, как я говорю, так работает память. Забыл — потом припомнил. И вы можете припомнить. Во всяком случае, я буду здесь. А сейчас вы можете идти, Чарльз. — И Джерард сделал небрежный жест.
Бруно задержался на несколько мгновений, словно желая что-то сказать, но не нашелся, и, уходя, попытался хлопнуть дверью, но движение воздуха не позволило ему этого сделать. Он прошел по ободранному и мрачному коридору детективной конторы, где еще громче раздавался стук пишущей машинки. И весь его допрос тоже фиксировался старательной машинисткой. "Мы" — так всегда говорил про свою контору Джерард — то и дело появлялись из дверей, приветствовали мисс Грэхем — секретаршу, сидевшую у входа. Час назад, когда Бруно вошел в контору, она выразила ему свое сочувствие. С каким приподнятым настроением он входил сюда час назад, полный решимости не дать Джерарду поколебать его, а сейчас… Бруно не мог сдерживать себя, когда Джерард делал выпады против него или его матери, и тем не менее позволил это ему. Так что же у Джерарда есть против него? И что у него есть против убийцы? Ровным счетом ничего.
Гай! Бруно улыбнулся, спускаясь в лифте. Гай ни разу даже не промелькнул в его сознании в течение того времени, когда Джерард наседал на Бруно, выпытывая у него, где он был в ночь с четверга на в пятницу! Гай! Гай и он! Им нет равных! Как бы он хотел, чтобы Гай был сейчас с ним. Он сжал бы его руку — и пропади пропадом остальной мир. Их подвигам нет аналогов. Словно две огненно-красные линии прочертили небо и исчезли, и люди замерли, не веря, видели они это или им показалось. Он вспомнил стихотворение, которое когда-то читал, оно было весьма кстати к этому случаю. Оно должно быть в одном из кармашков его записной книжки. Он поспешил в бар на Уолл-стрит, заказал выпить и извлек маленький листок бумаги из записной книжки. Этот листок он вырвал из книги стихов, когда был еще в колледже.
ВОЛОВЬИ ГЛАЗА
Вейчел Линдсей
Мы убиваем души молодых,
Не дав им проявить своих даров.
Преступен мир, где юные глаза
Пусты и жалки, словно у волов.
Не голод смерть — отсутствие мечты.
Не то чтобы не сеют — редко жнут.
Служить — куда им с их-то багажом?
И не как люди — как бараны мрут.
У них с Гаем не воловьи глаза. Они не умрут, как бараны. Они пожнут плоды. Он и денег даст Гаю, если тот примет их.