НЕЗНАКОМКА
Шрифт:
— Кэсси, ты здесь.
— Может быть, ты не рада моему появлению здесь, но я…
— Нет, — перебиваю ее, чувствуя, как мне становится легче. Мы не разговаривали почти месяц, и я начала думать, что моя подруга действительно решила прекратить наше общение навсегда. — Я очень рада, что ты здесь.
Она снова расплывается в улыбке, но я вижу горечь в ее взгляде. Возможно, она все еще обижена. Возможно, ненавидит.
— Мне тебя не хватало, Грейси, — ее мягкий, спокойный голос снова пробивает на слезы. Ох, в последнее время я совсем не могу сдерживать свои эмоции. — Я могу войти?
— Конечно.
— Ты никогда не была слишком педантичной, подружка. — Она проходит вперед, оглядываясь вокруг. — Здесь ничего не изменилось.
— Кэсси, прости меня. Я должна была рассказать тебе об Эрике с самого начала.
Улыбка исчезает с ее лица. Я должна была сказать ей эти слова. Она подходит ко мне и внезапно заключает в крепкие объятья.
— Знаешь, я много думала об этом, — продолжает она, проходя к моей столу, где стоит компьютер. — Этот придурок Хант не стоит того, чтобы наша с тобой дружба была разрушена. И да, я принимаю твои извинения.
— Как же я счастлива, что ты здесь.
— Как насчет того, чтобы отметить наше с тобой воссоединение? — смеется Кэсси, достав из пакета бутылку шампанского. Оу, вряд ли я смогу осилить еще и это.
— Знаешь, я уже выпила немного, — тараторю в ответ. — Наверное, это будет лишним.
— Брось, Грейси. Выпьем по одному бокалу. Идет? За нашу дружбу.
Болтая о жизни в колледже, вспоминаю нашу встречу с Билли и о том, что он упоминал о разговоре с Кэсси. Интересуюсь у нее, что она сказала ему, но моя подруга закатывает глаза и тоже извиняется, что в порыве гнева наболтала ему лишнего.
— Прости, я так злилась на тебя, что сгоряча рассказала ему эту дурацкую историю, — говорит Кэсси, снова наполняя наши бокалы. Черт, мне стоит остановиться. — А ты снова в учебе?
— Да, — закрываю ноутбук, чтобы она ничего не увидела. — Нужно написать кое-что для студенческой газеты.
После очередного бокала шампанского, чувствую, как меня начинает ужасно клонить в сон. Глаза закрываются так сильно, комната расплывается. Кэсси что-то рассказывает, но я совсем не понимаю, что она говорит. Ее голос где-то далеко.
Укладываюсь на кровать, чтобы немного полежать, но резко проваливаюсь в сон, совсем не понимая, что происходит вокруг.
В голове проносятся мысли о статье, которую я должна отправить завтра. Вряд ли у меня остались силы сделать это сегодня. Вспоминаю отрывки разговора с Билли. С Кэсси. С Эриком. Все смешивается в один большой сгусток ненужной информации. Всего стало много.
Эрик
Дождливый Вашингтон — то самое время, когда можно задуматься о чем-то важном. И вот сейчас снова наступает момент, когда голову заполняют мысли совсем не о работе. Я снова думаю о НЕЙ. Моя незапланированная поездка в Атланту неделю назад стоила мне больших изменений в моем рабочем графике на ближайший месяц. Хизер жутко злилась на меня, но босс здесь я. Мне нужно было оказаться там. Нужно было увидеть ЕЕ. Хизер злилась на меня и за это. Она всегда предупреждает, что встречи с Грейс Майер — не то, о чем я должен думать. Это то, чего следует избегать. Я знаю. Но даже, если сейчас нас все равно разделяют сотни километров, я не перестаю думать о ней.
— Мистер Хант, мы приехали, — сообщает мой
— Спасибо. Заберешь меня в шесть.
— Конечно, сэр.
Зайдя в свой кабинет, в котором сегодня особенно мрачно из-за нависших над городом туч, снова задумываюсь о том, что сейчас делает Грейс.
— Доброе утро, мистер Хант, — приветствует меня секретарша. — Мисс Фокс уже ждет вас.
Киваю ей, проходя в свой личный кабинет. Хизер уже ходит из стороны в сторону, чтобы в очередной раз заполнить мою голову новым расписанием, встречами и прочими делами. Она неугомонна. Всегда. Порой мне кажется, что она способна работать дни и ночи напролет. Откуда же она берет столько энергии?
— Доброе утро, — говорю ей, закрыв за собой дверь.
Заметив меня, Хизер останавливается.
— Я бы так не сказала, — немного нервно говорит она, пока я прохожу к своему столу. Она звонила мне все утро, но я не мог вырваться раньше.
— Что за срочность? Зачем ты хотела меня видеть?
Она бросает на стол журнал «Стар». Смотрю на него, но затем перевожу осторожный взгляд на свою помощницу.
— Свежий номер. Вышел сегодня утром. Вы его главное «украшение», мистер Хант, — сообщает она, покачав головой. — Я же ведь предупреждала вас. Я была уверена, что этим все и кончится. Черт!
— Знаю, Хизер, — отвечаю ей, взяв в руки журнал. — Знаю…
========== Глава 23 ==========
Сидя на занятии, смотрю на часы, мечтая, чтобы нас, наконец, отпустили домой. Неделя выдалась неважной. Ректор был очень недоволен, что нам не удалось взять интервью у конгрессмена, когда он настаивал на этом, да и Молли с ребятами до сих пор не разговаривают со мной, потому что я здорово подвела их. Кажется, они собираются избавиться от моего присутствия в редакции, но черт возьми, я не могла поступить иначе. Покажи я Эрику, кто я на самом деле, он возненавидел бы меня в ту же секунду. Хотя…
Вспоминая ту статью, которую я так яростно писала в компании бутылочки вина, снова расстраиваюсь. Кажется, после визита Кэсси, я вообще потеряла над собой контроль. Почти не помню события той ночи. Лишь скомканные отрывки, от которых мало толку. Даже не хочу вспоминать, какой ужасный переполох я увидела в своей комнате, как только пришла в себя. И судя по всему, в эмоциональном порыве я все-таки удалила все, что написала. Помню, как сотни раз извинялась перед Кэсси за встречи с Эриком и свое молчание. Наверное, именно тогда мне и пришла в голову замечательная идея избавиться от всего, что связано с Хантом. Главное, что теперь мы с Кэсси восстановили общение и простили друг другу все обиды.
Молли отправляет мне сообщение, сообщая, что хочет встретиться со мной в редакции после занятия. Наконец-то! Правда, мне снова придется извиняться. Это начинает утомлять.
— На сегодня все. Увидимся завтра, — сообщает нам профессор, и уже в более приподнятом настроении я начинаю собирать вещи.
Обгоняю всех ребят и ускоряю шаг, чтобы быстрее оказаться в редакции. Открываю дверь и с широкой улыбкой встречаю всех, с кем работаю здесь почти четыре года. Что же они такие хмурые?