Незримое божество
Шрифт:
Вольф встал, поцеловал ее, отодвинул для нее стул.
– Вижу, ты болтала с Кенфиддом.
– Да. Он интересовался, не дуемся ли мы на него.
– Дуемся? Нет, не дуемся, – сказал Джошуа. – Он огорчен, потому что мы не попались на его обираловку?
– Это значит – нечестная игра?
– Угу.
– Ну, так вот…
Кристина рассказала, что ответила Кенфилду. Джошуа хохотнул.
– Ловко ты его поддела! Кстати, мне рассказали, что Кенфилд владеет не только «Саратогой», но и остальными тремя игорными домами. Твой друг Тони прав – он душу
– Что такое стеллит? – спросила Кристина.
– Занятный металл, – сказал Вольф. – Красивый. В природном виде – розовато-сиреневый. Под влиянием высоких температур приобретает еще десяток оттенков. Не бьется, не окисляется, не портится от времени, очень легкий, поэтому его используют для управления двигателями звездной тяги, в других тонких механизмах, которые должны выдерживать высокое давление. В обработанном виде становится ювелирным изделием. Запредельно дорогой. Ты, милая, росла вдалеке от света. Если бы ты видела голографии богатых прожигателей жизни, то знала бы стеллитовые побрякушки.
– Меня никогда не интересовало, что болтается на богачах, – ответила Кристина. – Так, значит, Кенфилд заправляет в поселке?
– Пока не совсем, – сказал Вольф. – Чтобы назвать поселок своим, он должен заполучить еще пару штолен. Но он к этому идет. А теперь давай есть, у меня после ленча встреча.
– Можно с тобой?
– Извини. Я очень тебя люблю. Просто не хочу тащить в такую грязь. Я имею в виду буквальную. Что стряслось?
Кристина смотрела на него широко открытыми глазами.
– Ты никогда раньше не употреблял слова «любовь».
Джошуа взглянул прямо на нее и отвел глаза, делая вид, что читает меню.
– Ты права, – сказал он через некоторое время. – Не употреблял.
Вольф свернул с центральной улицы на поперечную колею, ведущую к одной из штолен. Он делал вид, что не замечает идущего за ним невысокого человека в сером костюме.
Вокруг выработки не было ни ограды, ни охраны. Вольф направился к устью. Шахтер в белой каске его заметил.
– Эй!
Вольф подошел.
– Чего ищете?
– Человека по фамилии Нектан.
– Он под землей. Меня зовут Редрут, я начальник участка. Чужим тут делать нечего. И уж тем более я не пушу вас вниз. Слишком опасно.
– А что бывает, когда приходит хозяин?
– А?
– Разве у него нет друзей? Разве они не ходят смотреть, откуда берется его богатство?
– Это другое дело!
Вольф протянул купюру:
– Считайте меня другом.
Редрут задумался, помотал головой:
– Нет. Очень опасно.
На первую купюру легла вторая, затем третья.
– Если убьешься, пеняй на себя.
– Если так случится, можешь затолкать меня в забой, обрушить кровлю
Редрут ухмыльнулся.
– Каску и наушники возьмешь у ламповщика вон в том сарайчике. Подъемник ездит раз в двадцать минут.
Джошуа кивнул.
Человек в сером смотрел издалека.
Подъемник взмыл к высокой кровле. Оператор откинулся на спинку сиденья.
– Не бывали раньше в работающей шахте?
– В стеллитовой – нет. Да и в такой большой – тоже.
– Хорошая шахта, – сказал оператор. – Леса на планете нет, крепи ставят металлические, так что тут безопасно.
Внизу прогрохотали вагонетки. Ими управлял оператор на грависанях. Два аппарата едва не столкнулись в воздухе.
– А сейчас – самое интересное! – крикнул оператор.
Грависани ухнули в абсолютно вертикальную шахту. У Вольфа все в животе перевернулось.
– Мы соревнуемся – кто спустится быстрее! – заорал оператор. На панель управления он даже не глядел.
– Желаю проиграть! – отвечал Вольф.
– Чего?!
– Не важно!
Оператор двинул рычаг вперед. Сани остановились. Вольфа замутило еще сильнее. Вокруг гудели механизмы.
«Дыши… дыши…»
– Здорово! – прокричал Вольф.
– А вы молодец, мистер. Обычный посетитель после такого полчаса блюет.
– В прошлой жизни я был оператором на американских горках, – сказал Вольф.
– Чего?
– Не важно.
Сани проплыли по горизонтальной выработке, такой же высокой, как и ярусом выше. Вокруг ревели машины. Кое-где Джошуа примечал людей с управляющими панелями – вроде клавиатур – на шеях. Оператор посадил сани у круто уходящего вверх штрека.
– Иди вверх до забоя! – крикнул он. – Нектан, наверное, там. Я здесь подожду. Внутрь не полезу – у меня клаустрофобия.
Почти всю ширину штрека занимала конвейерная лента, на которой подпрыгивали куски породы. Было жарко, пахло машинным маслом и озоном.
Даже сквозь наушники Вольф слышал душераздирающий скрежет.
На дальнем конце конвейера находилась приземистая машина с прозрачной будкой оператора на боку.
На мгновение визг прекратился, машина сдвинулась на дюйм или два вперед и снова принялась вгрызаться в скалу. Вольф влез на корпус, осторожно добрался до кабины, выждал, пока скрежет прекратится, и ударил кулаком по стеклу.
Чумазый оператор обернулся, удивленно раскрыл глаза, выключил мотор. Потом открыл дверцу и рукой показал гостю, чтобы тот входил.
Рядом с местом оператора имелось крохотное сиденьице. Вольф плюхнулся на него. Чумазый закрыл дверь, наступила почти полная тишина.
Шахтер взглянул на Вольфа, ухмыльнулся.
– Небо и земля, верно? Да и воздух здесь настоящий.
Вольф кивнул.
– Кто ты такой?
– Джошуа Вольф.
– У тебя ко мне дело?
– Да, мистер Нектан. Я хотел поговорить о том, как вы разрешили некоему Кенфилду вложить средства в ваш участок.