Незримые
Шрифт:
– Не так жутко, как постоянно читать ее эмоции и не предупреждать об этом, – возразил Фитц.
– Эй, как будто это от меня зависит! Ты просто бесишься, что Фостер не может от меня закрыться.
– Еще немного, и от меня она тоже перестанет закрываться.
– Да, и я даже отсюда чувствую, как ей это не нравится.
Фитц обернулся к Софи:
– Серьезно?
– А теперь она жутко нервничает, – ответил за нее Киф.
Софи пожалела, что «Черный лебедь» не научил ее стрелять лазером из глаз, чтобы можно было поджарить Кифа взглядом.
– Я
– Ну… да. Но ты себя видел? – поинтересовалась Софи. – Ты же Капитан Совершенство! А я…
– Самая могущественная эльфийка нашего мира, – закончил за нее Фитц.
– Грейди куда могущественнее меня.
– Грейди силен, – вступила в разговор Делла. – Но не настолько, как ты считаешь.
– Почему вы так думаете? – спросила Софи. – Грейди заставил двенадцать старейшин врезать самим себе по лицу!
Делла рассмеялась.
– Жаль, я этого не видела. Но он проверял свои силы при мне, и его предел – двадцать четыре человека, после которых он остается истощенным и беспомощным. И контроль он не может удерживать вечно. Полагаю, поэтому «Черный лебедь» не сделал тебя мезмером. У мезмеров есть пределы, а их силы редко на что-то влияют в глобальном смысле слова. Совет же не изменил решение после того, что сделал Грейди?
– Они слегка отступили. – Но Делла была права. В конце концов Грейди пришлось уступить, и Софи приговорили к лишению способностей.
Софи дала Фитцу разрешение, но не успел он обойти ее блок, как Киф захлопнул книгу и заорал:
– Я отказываюсь это читать!
– Не верю, что книга настолько плоха, – выразила свое сомнение Делла.
– Еще как. Ее написал мой отец.
– Твой отец – писатель? – спросила Софи.
– Скорее мучитель невинных читателей. – Он показал ей обложку в качестве доказательства. «Эссенция сущего», за авторством лорда Кассиуса Сенсена. – Длинное разглагольствование о том, что он один такой умный и понял, что эмоции идут как от сердца, так и от разума и что эмпаты способны читать только эмоции разума. Жаль, что он забыл объяснить, кого это вообще волнует!
Софи понадеялась, что Киф слишком далеко и не почувствует, что она очень заинтересовалась теорией. Старейшина Бронте говорил, что в инфликции используются эмоции сердца – а Фитц видел эмоциональный центр в ее мозгу. Значит, в разных местах можно было испытывать разные эмоции?
«Так, я внутри! – передал Фитц, и она вздрогнула. – Прости, я думал, ты меня чувствуешь».
«Нет. Я понимаю, что ты прошел, только когда ты что-нибудь говоришь. У тебя все так же? – Она вытянула сознание, пока не услышала его мысли. – Почувствовал?»
«Если бы. Я постоянно ловлю остальных. Мой бывший наставник говорил, что мне нужно становиться Хранителем. А раз ты можешь проникнуть в мои мысли незамеченной, из тебя выйдет прекрасный Изыскатель».
«А. Я всегда думала, что я Хранитель, ну, сам понимаешь, у меня в голове куча секретной информации».
«Ну, думаю, нужно выбрать что-то одно. А то все остальные на твоем фоне будут блекло
Софи улыбнулась.
«Если мы станем когнатами, нам придется выбрать разную специализацию?»
«Думаю, обычно они выбирают разную. Насколько я знаю, так было у отца и Квинлина».
«Они когнаты?»
«Раньше были. До взлома памяти Прентиса. После него Квинлин сказал отцу, что не хотел этого делать, и они крупно поссорились».
«Хм, когда твой отец привел меня к Квинлину в Атлантиду, они вели себя, как друзья».
«Со временем они помирились. Но не смогли вновь стать когнатами. Доверие между ними нарушилось из-за тайны Квинлина».
Софи заерзала.
«Ух ты, а ты и правда боишься всем делиться, да?»
«А ты нет?»
«Не особо. О мистере Обнимашке ты уже знаешь».
Софи рассмеялась.
«Да, но мистер Обнимашка лучший».
Фитц рассказал ей о блестящем плюшевом драконе, без которого ему не уснуть, на одном из прошлых занятий по доверию. Он даже приносил его к ней домой, чтобы подбодрить.
«Ты принес его с собой?» – спросила она.
«Разумеется! Посмотрим, как скоро Киф меня поймает».
«И тебя это не волнует?»
«Я думал, что будет волновать. Кучу времени потратил, пытаясь спрятать его получше. Но теперь… не знаю. Появилось много других поводов для волнения, помимо легкого смущения, сама понимаешь. Ну, мы же готовимся вломиться в Изгнание».
От его слов она поежилась.
«Ну, что скажешь?» – спросил он.
«В смысле?»
«Может, просто расскажешь уже, чего ты так стесняешься, и забудем об этом? Разве тебе не станет легче?»
Или все обернется сущим кошмаром – в зависимости от того, как он отреагирует.
«Отреагирую на что?» – спросил Фитц, напоминая, что он читает ее мысли.
«Да ладно тебе, – взмолился он, когда Софи попыталась привести мысли в порядок. – Обещаю, что бы это ни было, ничего не изменится».
Еще как изменится.
Должно было измениться.
«Ну же, – поторопил он. – Просто доверься мне».
Софи отвела взгляд. Сердце колотилось с такой силой, будто готово было выскочить из груди.
«Может, скажешь на счет три? – настаивал Фитц. – Ты сможешь. Давай».
«Раз…»
«Два…»
Глава 15
– У вас все в порядке? – спросил Киф, как только Фитц передал «три». – Эмоции Фостер просто зашкаливают.
– Ну ты серьезно? Еще бы немного! – воскликнул Фитц.
– Еще бы немного, и что? – одновременно поинтересовались Киф с Дексом.
– Ничего! – Софи откинулась на своем кресле-мешке: ей нужно было подышать.
– Ты меня заблокировала, – произнес Фитц скорее расстроенно, чем раздраженно.
– Правда? Прости… – Но было приятно снова скрыть ото всех свои мысли.
Она серьезно собиралась признаться Фитцу в своих чувствах?
При одной только мысли о том, к чему это могло привести, ее бросало в дрожь.
– Серьезно, Фостер, ты в порядке? – спросил Киф.