Незыблемые выси
Шрифт:
Иоланта обняла Кашкари и тоже заплакала. За него, за Амару, за ее супруга, что остался позади.
Кашкари уронил голову ей на плечо и тихо заговорил, будто сам с собой:
— Я впервые увидел ее во сне, когда мне было одиннадцать. Словно вокруг ночь, повсюду факелы, а она танцует. На ней была изумрудно-зеленая юбка и серебристая шаль с такими тяжелыми бусинами на бахроме, что они звенели точно капли дождя всякий раз, как Амара поворачивалась. Она танцевала в толпе, улыбалась и смеялась. Обнимала всех женщин, целовала всех детей. Я никогда не видел никого столь же счастливого.
В детстве многоликий мог принимать облик другого, а затем с легкостью возвращаться к своему. Но взрослый, изменившись, оставался таким навсегда. В жизни и в смерти Амара отныне будет точной копей Иоланты.
Никто более не увидит ее удивительно красивого лица. Никогда.
Иола закрыла глаза и представила себе помолвку Амары и Васудева. Огни, музыку, притопывание танцоров, витающий в воздухе аромат специй и цветов. И Амару, полную любви и жажды жизни, когда она еще пребывала в блаженном неведении о поджидающем ее смертельном пророчестве.
На плечи обрушилось отчаяние. Судьба — жесточайший из господ. Каждый избранник нес на себе груз проклятия. Даже те, кого просто прибивало к ним волной, чаще всего шли на дно.
Иоланта открыла глаза. Ее приветствовали безликие серые стены палатки, озаренные призванным магическим огнем. Все такое холодное, унылое и сугубо практичное. Никакой радости, музыки или праздника, только рев хаоса снаружи.
Иола подняла палочку, желая… сама не зная чего. И только сейчас заметила: магический предмет изменился. Словно во сне она вспомнила, как Тит забрал у нее простую палочку и вручил взамен свою.
Иоланта никогда не видела подобной — из рога единорога, украшенную символами четырех стихий и словами «Dum spiro, sperо».
Пока дышу — надеюсь.
Впервые она увидела эти слова в день, когда призвала молнию. И вот вновь они, перед самым концом.
Что это, божественный промысел или насмешка судьбы?
Теперь уже неважно. С надеждой или без, у них все равно оставалось незавершенное дело.
— Ну же, — позвала Иола, тряхнув Кашкари за плечо. — Ты ведь не веришь в неизбежность пророчеств. Идем. Если вскоре доберемся до дворца главнокомандующего, может, все еще закончится хорошо.
Пылкие заверения, однако какие же пустые. Возможно, когда Кашкари явилось видение, судьба еще не решилась. Но теперь…
Он поддался на утешения:
— Ты права. Сделаем, что сможем.
Голос его прозвучал столь же измученно, как ее собственный, но глаза вспыхнули огнем последней отчаянной надежды.
Иола взяла его за руки и произнесла пароль, всей душой молясь, что не ошиблась:
— И жили они долго и счастливо.
* * *
Дюжины охотничьих веревок ворвались в пещеру и крепко связали Тита и Амару. Маги с настоящими щитами в руках отобрали у него палочку, что еще несколько минут назад принадлежала Фэрфакс. А затем не только завязали Титу глаза, но еще и заткнули
Тит опасался, как бы ему и уши не заткнули, однако этим захватчики утруждаться не стали, и он по-прежнему прекрасно слышал, что происходит вокруг.
— Она без сознания, но жизненные показатели сильны, — отчитался кто-то. — Устанавливаем астральный проектор, сэр.
Астральный проектор мог передавать изображение пленницы — и ее слова, будь она способна говорить — на довольно большое расстояние. Эту магию атлантов никому еще не удавалось скопировать.
Похоже, слушателей по ту сторону рапорт удовлетворил, поскольку раздалась команда убрать проектор и доставить «мага стихий» со всей возможной осторожностью.
Кляп выдернули изо рта.
— Где книга?
— В ее сумке, под заклятием маскировки.
Амара носила с собой книгу молитв. Титу оставалось надеяться, что атланты купятся на уловку.
— Сними его.
— Это ее заклятие, я не знаю, как его снять.
— А где остальные, кто пришел с тобой?
— Погибли в Люсидиасе.
Рот снова заткнули. Вокруг торса сомкнулось что-то вроде металлического обода.
— Ладно. Давайте быстрее, — приказал тот же солдат, что допрашивал Тита.
Его оторвали от земли. Похоже, обод был прикреплен к скалоходу. На миг Тит ощутил прохладу открытого воздуха, а в следующую секунду уже снова стоял на ногах. Железная хватка на теле ослабла и пропала. Закрылась дверь. А несколько мгновений спустя скалоход взмыл в воздух.
Тит заметался по клетке — а это определенно была она, — но Амару не нашел. Голова разрывалась от сомнений. Отбросить ли эмоции и вспомнить, что эта девушка, так похожая на Фэрфакс, на самом деле другой человек, или сдаться и позволить инстинктам взять верх?
Пророческий сон Кашкари не касался настоящей Фэрфакс. Что с ней станется до тех пор, пока все они не соберутся вновь? Будет ли она держаться позади индийца, или?..
То, что Кашкари видел Амару, не гарантировало безопасность Фэрфакс. Лишь означало, что ее не используют в жертвенной магии. В целом же участь ее оставалась неизвестной. Возможно все, даже худшие варианты.
Вскоре — слишком скоро — дверь тюрьмы распахнулась, и его рывком поставили на ноги.
Где-то до неприятного близко раздался рев виверны. Однако огонь не опалил кожу, и когти не впились в плоть, лишь ноздри обожгло запахом серы.
Внезапно у Тита разыгралось воображение. Атлантида ведь самое геологически активное место из всех королевств, не так ли? А вдруг неподалеку притаился вулкан? Лиходей мог счесть его потухшим, а тот лишь дремал, ожидая, когда его разбудит сила магии. Какое вышло бы зрелище для Ангелов, утони дворец главнокомандующего в лаве, поглоти его сама земля!
Увы. В пустыне тоже воняло серой, когда над головой кружил батальон виверн. И если где-то рядом и находился вулкан, он никак себя не проявил.