НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 2
Шрифт:
Он повернул голову вправо, приподнял капюшон, крикнул:
— О-го-го-о!
И сейчас же отозвался высокий Катин голос:
— Ау-у-у!
И вслед за ней гаркнул Кирилл.
Надо же: Катя сидит на карнизе в каких-нибудь нескольких метрах от него, Игоря, а он ее не видит. Ну и темнотища.
Бедняжка, как ей страшно, должно быть, сейчас. Эго он виноват, потащил ее в горы. Навьючил на ее хрупкие плечи здоровенный рюкзак. Сунул ледоруб в наманикюренные пальчики… Собственно, не он, а Кирилл затеял этот чертов поход. Но ей-то, Катюше, от этого не легче.
Осенью они, Игорь и Катя, поженятся, дело
Пусть они посмеиваются. Он, Игорь, потихоньку подбирает уже материалы для диссертации. Будет настоящая работа, на современнейшем уровне знаний.
Скорее бы кончился ураган. Скорее бы выбраться к перевалу, спуститься к Сухуми, бултыхнуться в теплое море — ух!
Кате действительно было страшно. Не столько пугали ночь и ветер, сколько шорохи и трески. Будто гора вот-вот расколется под ударами бури…
Она старалась думать о привычном, перебирала в памяти свою коротенькую жизнь, которая казалась ей то смешной, то трагичной.
Веселая и беззаботная школьная пора. Первое горе — провалилась на экзаменах в институт. Под давлением родителей поступила на курсы машинописи и сделалась секретаршей в управлении координации. Вскоре быстрая и сообразительная девушка в совершенстве изучила сложное переплетение коридоров огромного здания. Она легко запоминала фамилии и номера телефонов. Знала, кто визирует бумаги «раньше Иванова», а кто «позже Иванова». Никогда ничего не путала и не забывала. Поступила в вечерний институт — и шесть лет учения прошли незаметно…
А когда она предстала перед комиссией по распределению, Иван Демьянович, который был и ее начальником в комитете и председателем комиссии, сразу сказал: «Ну, Катюша, с вами ясно: никуда из нашего управления вы не уйдете».
Катя протестовала. Ведь с сегодняшнего дня она — инженер по автоматике и телемеханике. Она хочет на производство. Она согласна ехать куда угодно…
Ее не дослушали, и она пересела за другой стол и стала получать другую зарплату. Она уже не разносила бумаги, а сама их писала. Это называлось — «исполнение». Она «исполняла» все, что ей говорил Иван Демьянович. А так как она идеально знала не только фамилии, но и инициалы, — а без инициалов нельзя писать письма — и знала всю научно-техническую Москву, то она стала незаменимым «исполнителем».
Разумеется, Катя понимала, что кто-то должен собирать визы на проектах постановлений и готовить сводки, но она понимала и то, что место молодого специалиста не здесь, как бы ни была важна ее канцелярская деятельность. Но такая уж судьба: ее секретарская практика оказалась важнее инженерного диплома.
Игорь, который тоже попал в комитет со студенческой скамьи, не был с ней согласен. Он считал,
Он славный, Игорь. Немножко напускает на себя солидность, но это не такая уж беда. Даже приятно, что он умеет держаться с достоинством. К ней, Кате, он просто чудесно относится. Ей многие женщины в комитете завидуют — она точно знает. Ну еще бы: такой умный, видный… Перспективный, как говорят.
Странно: два брата, Игорь и Кирилл, а ведь совсем не похожи. Правда, братья они по отцу, матери у них разные. Игорь высокий, черноволосый, а Кирилл коренастый и косолапый, на голове у него копна волос дивного оранжевого цвета, а брови желтые-желтые, выгоревшие. Что-то есть в этом Кирилле от хитрого деревенского знахаря. Этаким простачком держится, а вставит словечко — держись! Он неуживчивый — Игорь ей рассказывал.
Катя улыбнулась, вспомнив выходку Кирилла. Они прилетели из Москвы в Минеральные Воды и решили два дня пожить в Кисловодске. Утром второго дня Катя и Игорь ожидали Кирилла в парке, возле Нарзанной галереи. Кирилл заявился в длинной клетчатой рубахе, выпущенной поверх шортов, — казалось, будто он без штанов. Все смотрели на него. «С ума сошел?» — зашипел Игорь. Катя тоже была несколько шокирована. С трудом удалось им убедить Кирилла заправить рубаху в шорты.
Он очень томился в Кисловодске, Кирилл. Бродил, сонный, по красным дорожкам терренкуров, бормотал себе под нос: «Все шлют Онегина к врачам, те хором шлют его к водам.» Повеселел только, когда они отправили городскую одежду до востребования в Сухуми и сели в автобус, идущий в Теберду. Дивная, дивная Теберда! Никогда Катя не забудет, как легко там дышалось, как легко ходилось — будто крылья за плечами выросли. Оттуда они и вышли в поход через горы к Черному морю…
Сквозь вой ветра — грохот скатывающегося камня. Катя съежилась. Страшно…
Слева доносится:
— Ого-го-о!
Это Игорь. Беспокоится, должно быть, о ней ужасно…
— Ау-у-у! — кричит она. Замерзшие губы еле шевелятся.
— Эге-ге-ей! — рычит Кирилл откуда-то справа.
Кирилл напряженно вслушивался в ночь. Он был не новичок в горах и отдавал себе полный отчет в опасности положения. Очень сильный ветер. Ураганный. Конечно, веревка страхует достаточно. Но вот камнепад… Все чаще срываются сверху камни. А над головой никакого укрытия…
Черт дернул его, Кирилла, свернуть с обычной туристской тропы. Пошли не той долиной, не там поднялись — и попали сюда, на стык трех хребтов. Спрямили дорогу — зато теперь сидят на незащищенном карнизе и лязгают зубами.
Опять сорвался камень…
Где-то в стороне…
Полжизни отдал бы Кирилл, только бы утих ураган. Только бы вывести Игоря и его девушку в безопасное место.
Почему-то ему все время кажется, что под ним, в нескольких метрах, широкий выступ скалы. Эх, не разглядел при свете, а теперь, в окаянной черноте, и подавно не увидишь. И все же он невольно наклоняется, смотрит вниз, таращит глаза…