Ничего, кроме магии
Шрифт:
– Мы погуляем, – поспешно сказала Наташа. Она не любила собраний, а розарий в академии был великолепным. Лучше побродить по его дорожкам.
– Да, мы пойдем, – согласился Сергей. – Ты с нами, Брентон?
– Да, – закивал головой ученик Ульфиуса. – Большая честь для меня.
– Чего уж там, – засмеялся Сергей. На душе у него было хорошо и радостно. – Надо бы отметить событие. Но без Ульфиуса не будем…
А магистр уже отошел далеко от молодых людей.
– Пойдемте во двор, – предложила Наташа.
– Я покажу вам наш сад. Огненный сад, – предложил Брентон. – Хотите?
– Хотим, – кивнул Сергей.
Вместе
Напившись вдоволь чистой воды и съев все фрукты, Кравчук спал на кровати с голой сеткой. Спал беспокойно – хотелось есть. Но радостно было, что никто его не трогает, не бьет, не заставляет ничего делать. Почти исчезло чувство опасности, и небо не давило на плечи. Чтобы полюбоваться родным голубым небом, Кравчук несколько раз выходил из сарая. Смотрел в чистую голубизну и плакал. Никогда прежде ему и в голову не могло прийти, что он такой сентиментальный.
Хлопнула дверь сарая. Бывший директор «Барса» испуганно вскинулся. На пороге стоял давешний воин, закутанный в черный плащ. Как его там зовут? Кравчук никак не мог запомнить.
– Здравствуйте, господин Бамбуций! – Владимир Петрович попытался широко улыбнуться.
– Бонуций, – спокойно поправил его витязь. – Я тут тебе кое-что принес, Кравчук.
Он выложил на стол холщовый мешок, заполненный примерно на треть. Дрожащими руками Кравчук развязал завязки. Что в мешке, он почуял и так – вся времянка наполнилась запахом свежего, только что выпеченного хлеба. Кроме пяти буханок белого и ржаного хлеба в мешке нашлась огромная голова сыра и полиэтиленовый пакет с кусковым сахаром.
– Ты у вигов отощал, питайся, – предложил Бонуций.
– Спасибо, господин, – униженно поблагодарил воина бывший бандитский босс.
– Не называй ты меня господином, – вздохнул воин. – Или других угнетать, или самому подличать? Ты мне для дела нужен. Работу сделаешь – и свободен. Вернешься к жене и детям. Живи как знаешь…
– Спасибо, господин Борунций, – вновь поблагодарил Владимир Петрович.
– Спасибо да спасибо, – проворчал воин. – Ешь давай. Голоден ведь?
– Еще бы.
– Ну так питайся. Связь держать будем по трубе.
Бонуций выложил на стол мобильный телефон. Кравчук чуть не подавился куском белого хлеба, который уже начал жевать. Уж чего-чего, а появления «мобильника» у грозного воина он никак не ожидал.
– Мой номер – федеральный, 6578321, – объявил Бонуций. – Вот, я тебе на бумажке записал. Твой номер тебе знать не нужно. Хочешь – родным позвони, жене. Но не вздумай сказать, где ты и что делать собираешься. Сразу убьют. Не я, друзья твои бывшие. Так что смекай, что тебе выгодно. Скажи только, что жив – и отбой. Лучше бы вообще не звонить. Безопаснее.
– Откуда трубка, господин? – не удержался от вопроса Кравчук.
– Купил, – коротко ответил воин.
– А деньги у вас откуда?
– Деньги, деньги… Цепь золотую барыгам на рынке сдал, доллары взял, другим барыгам скинул, рубли получил. На все хватило, еще и осталось. Ладно, пошел я, дел много. Не скучай.
Ветки на небольшом черном кусте
Молодые люди с интересом осматривали сад. Огня здесь было не слишком много, но в нейлоновой рубашке или болоньевой куртке среди местной флоры разгуливать не стоило.
– Смотрите, смотрите, сейчас аэторус расцветет, – закричал Брентон, указывая на невзрачный куст с длинными белыми листьями. Таких кустов росло около стены сада несколько.
Листья аэторуса мелко дрожали и постепенно поднимались к небу. В середине куста стало заметно утолщение – плод, или бутон. От него исходило хорошо слышимое потрескивание. Минута – и плод взорвался с оглушительным грохотом, так, что Наташа испуганно вцепилась в рукав Сергея. Вверх устремились сотни ярких искр, оставляющих за собой полоски огня и цветного дыма.
– Вверх летят семена, – объяснил Брентон. – Маленькие ракеты. Они поднимаются на высоту около трех мелатомов. Там их подхватывает ветер и уносит вдаль на десятки и сотни мелатомов.
– Выходит, весьАвенор засеян такими кустами? – спросил Лунин.
– Нет, – покачал головой Брентон. – Это – единственные представители аэторуса в нашей плоскости. Чтобы семена проросли, нужна особая почва. В сад ее привезли издалека, больше нигде аэторус не приживается.
– Красиво, – заметила Наташа. – Только фейерверки устраивать.
– Проблема в том, что никто не знает, в какой момент аэторус расцветет, – ответил Брентон. – Нам очень повезло, что мы застали расцветающий куст. Аэторус цветет не очень часто.
Еще в саду академии Ордена Огня росли кусты, напоминавшие собою костры, и травы, которые, колыхаясь, создавали иллюзию горящей земли – впрочем, на самом деле холодные и безопасные. Были здесь деревья с цветами, подобными розетке пламени, росло много роз. Впрочем, в целом чудесный сад не произвел на гостей с Земли очень большого впечатления, хотя вызывал любопытство. Растения, которые они видели вокруг пирамиды Бонуция, понравились им гораздо больше.
– Брентон, а ты знаешь о наградах, кому и за что их дают? – обратился Сергей к проводнику. – Мне вот вручили гранатовое ожерелье. У Ульфиуса – сапфировое. Теперь я понимаю, что тоже наградное. Ты не знаешь, за что он его получил?
Брентон расплылся в довольной улыбке. Молодые люди повернулись и пошли обратно к воротам сада – низкой арке в толстой каменной стене.
– О наградах я кое-что знаю. Недавно писал по истории реферат на эту тему. О сапфировом ожерелье Ульфиуса и о том, как он его получил, отдельно рассказывать не стану. Слышал эту историю краем уха. Если магистр захочет, он когда-нибудь расскажет ее более подробно. Знаю только, что ожерелье у него давно – он получил его задолго до моего рождения. А вообще, каждый край каждой плоскости имеет свои награды, самые разные. Но в четырех Орденах и у их союзников есть некое подобие наградной системы. Вообще говоря, она весьма напоминает древнюю наградную систему эльфов, хотя геральдисты Ордена никогда с этим не согласятся…