Ничего, кроме магии
Шрифт:
– Нет у меня детишек, – с ненавистью ответил Олег Семенович. – Только сестрин сынок. Такой же гаденыш, как и ты.
– Ну и дурак же ты, Семеныч, – без всякой злобы сказал подросток. – Так ничего и не понял. Полное отсутствие чувства юмора. Может, и правда Кравчука на твое место вернуть? Или Гвоздя поставить? Ах, Гвоздя не получится – он же покойник… Но, вообще-то, дело поправимое… А с тобой даже работать неинтересно!
Когда Кравчук немного насытился – волосатый к тому времени сожрал килограмма три мяса, – «хозяин» наконец-то соизволил перестегнуть наручники так, чтобы руки были впереди. До этого он, наверное, специально издевался
После еды Охотник вновь пристегнул Кравчука к скобе, а сам куда-то исчез. Кравчук осматривался по сторонам, прислушивался к стукам и шорохам. На стене он заметил слабо светящуюся плесень – будто бы сахарный налет на серых камнях. Владимир Петрович потер стену пальцами, лизнул их. На вкус плесень ему что-то напоминала, но что – он вспомнить не мог.
И вдруг в конце коридора Кравчук заметил давешний шарик с ушками. Шарик подпрыгивал в воздухе и подавал ему какие-то знаки. Что он хотел сказать и почему не мог приблизиться, Владимир Петрович не понял. Но не успел он и рта раскрыть, как послышался топот, и Охотник появился из-за поворота туннеля.
С собой он притащил несколько черных камней. Достал из кармана трубочку, оттуда вырвалась яркая белая искра. Камни загорелись – без растопки, разом, будто сухое дерево. Только пламени не было. Зато угли почти моментально раскалились и давали много жара.
– Топливо для косточек, – объяснил волосатый Кравчуку, хотя тот ничего и не спрашивал. – В косточках золотца много. Вытопить нужно!
Лихо орудуя ножом, он в считанные минуты отделил мясо от крупных костей, кости сложил горкой на горящий уголь. Вонь от них пошла такая, что Кравчук едва мог дышать. Волосатый же довольно ходил вокруг, поправляя тлеющие и дымящиеся кости. В промежутках он продолжал кромсать крысу. Отрезал ухо и положил в карман, тщательно исследовал содержимое желудка. В нем оказалось килограммов пять золота.
– Голодала крыска, – отметил Охотник – Мало дохода с нее будет. Только на наградных и получим прибыль. Впрочем, зачем я загружаю тебя своими проблемами, приманка? Тебе ведь деньги не нужны и никогда не понадобятся. Ибо у приманок конец один – в желудке удачливой крысы…
Кравчук ничего не ответил – только поморщился, стараясь отойти подальше от вонючего костра.
– Ведь раньше ты золото любил, – усмехнулся Охотник. – Даже думал на руднике, как его подтырить, наверное. Почему карманы не проверяют. Только зачем проверять? Бери, сколько хочешь, ешь из золотой миски. Все равно с рудника никуда не денешься. И золото здесь останется. С тобой. Крыса – вредитель, она золото в свинец перерабатывает и тем живет. Золота меньше становится. А ты, приманка, хоть ешь его, хоть грызи – оно все равно золотом остается. И даже из костей твоих его вытапливать не нужно будет…
Кравчук тяжело вздохнул. Если бы месяц назад ему сказали, что он будет так равнодушен к золоту, не поверил бы. А вот поди ж ты… Сначала, когда нужно было выбирать золотые крупинки и слитки на пару с рыжим, даже почувствовал азарт. Теперь понял – сор это, хлам. Ну, не совсем хлам, но и не мерило всех жизненных ценностей.
Помешивая кости палкой, волосатый продолжал разглагольствовать. Кравчук старался его не слушать – слишком мрачные вещи тот говорил.
– Вот ты, наверное, думаешь, что вырвешься из рудника. Пока живешь, надеешься. Но как, скажи мне, ты вырвешься? Выход из шахты только один – он крепко охраняется. Да и от меня ты не сбежишь. Если и сбежишь вдруг, по глупости своей, сожрут тебя крысы или орки, что на руднике работают. Бесхозное
– Воды здесь много, – буркнул Кравчук.
– Не везде, приманка, не везде, – возразил волосатый. – Тебе повезло, что мы в таких местах охотимся. Может быть, и в пекло скоро пойдем. Там воды вообще нет, жара страшная. Из одних крысок только воду и добудешь. Но свирепые они там – страсть. На одну приманку часто по три крысы бросается! Так что там от тебя быстро ничего не останется.
– Да пошел ты, – бросил Кравчук, поворачиваясь к волосатому спиной.
– Как разговариваешь с господином! – взвизгнул Охотник.
– Никакой ты мне не господин, – ответил Кравчук. – Типичный гнусный гоблин. Не испугаешь, животное волосатое. И крыс твоих я не боюсь.
– Посмотрим, как ты не испугаешься, когда она тебя жрать начнет! – прокричал Охотник. – Думаешь, вигам своим ты нужен? Ты-то, может, и нужен, да доведу ли я тебя обратно? На охоте всякое случается! Помалкивай лучше и вежливым будь сверх меры.
Визгливые интонации Охотника больше всего убедили Кравчука в том, что тот «берет его на пушку» и специально рассказывает всякие гадости. Захотели бы его убить – давно бы убили. Но и сотрудничать с этими тварями он не станет. Сбежит при первой возможности. А там, глядишь, и шарик ему поможет.
Не учел Кравчук одного. Хоть он и был нужен Охотнику, тот был свободен и вооружен, а сам он – скован. Волосатый, раскипятившись, подбежал и несколько раз ударил Кравчука прикладом своего ружья, да так, что у того искры из глаз посыпались.
– Я тебя в Мргбон скину, – пообещал волосатый. – Только пикни еще!
Что такое Мргбон, Кравчук не понял, но счел за лучшее мучителя своего больше не злить.
Бонуций пыхтел впереди, прокладывая путь сквозь заросли. Наташа поспевала за ним, стараясь не идти след в след – недолго было и веткой по лицу схлопотать. Сумку свою она тащила сама. Бонуций ей помощь не предложил. Было в этой знаменитости что-то странное, что не вязалось с тем почтением, которое испытывали к нему здешние обитатели.
«Может, он и не Бонуций вовсе?» – время от времени спрашивала себя Наташа.
С другой стороны, зачем злоумышленнику выдавать себя за Бонуция? Если он замыслил зло, она уже была в его власти. Какой смысл вести ее еще куда-то?
«Чтобы своим ходом до котла дошла, – подсказал внутренний голос. – Зачем же ему тебя волоком тащить?»
Не успела Наташа как следует обдумать такое неприятное предположение, как они с Бонуцием выбрались на полянку, где лежали в тени несколько быков. Может быть, и не совсем быков – рогов у этих животных не было, а в остальном очень похожи. Бычки были упитанные и лениво помахивали хвостами.
– Нечего вам тут лентяя праздновать, – строго сказал Бо-нуций. – Я ходить привычен, а гостья моя устала. Может, ей и полезно побегать – меньше кусаться будет, – да только я ее тащить в конце пути не хочу. Так что двое – быстро ко мне.
Два крепких бычка нехотя поднялись и не спеша подошли к Бонуцию.
– Залезай, – предложил он Наташе. – Доберемся, может, и не быстрее, но легче.
Наташа примерилась, подпрыгнула и легла на спину менее строптивого, на ее взгляд, животного. Потом подтянула ноги, выпрямилась и села по-мужски – седла-то не было. Пусть и не очень красиво, зато надежно. По-дамски и слететь недолго. Бычок стоял, не шелохнувшись. Бонуций что-то одобрительно хмыкнул, взлетел на своего быка, как на скаковую лошадь, и похлопал его по загривку: