Ничейная пешка
Шрифт:
Во-вторых, ты переоцениваешь этих выблядков. — Гория положила руку на стол и по ней бодренько спустился серый крысёнок в миниатюрной портупее из кожаных ремешков. — Вот, знакомься. Это твой фамильяр. Во сне ты видел мир его маленькими глазками…
Молодой крыс, несколько секунд смотрел на Бесстрашного, будто в ожидании чего-то, но человек ничего не делал. Тогда крысёнок подошёл к блюдцу, понюхал его содержимое, попробовал на вкус (видимо остался доволен) и отправился дальше исследовать стол на наличие чего-то съедобного или интересного.
— А-а-а… как…??? — Соу оказался фраппирован фактом наличия собственного фамильяра.
— Каком кверху! — От вежливой и заботливой бабушки не осталось и следа, вернулась старая вредная Гория. — У химеролога потом спросишь, как фамильяров создают. Я знаю только, что из диких животных шанс намного ниже, так что радуйся — повезло тебе… Хотя, с учётом твоего резерва, это был вопрос времени. А я ведь тебя предупреждала, — знахарка на секунду задумалась, — или не предупреждала… Да и не важно, самому головой думать надо.
— Э-э-э…зачем он мне? — Задав вопрос, Соу тут же понял, что опять ляпнул не подумав.
— Дурак! — Гория аж вскочила со своего места и начала искать взглядом чем можно его ударить. Фамильяр же наоборот подбежал к “создателю” готовясь защищая его. Заметив поведение грызуна, старуха успокоилась и как-то резко осунулась. — Возьми его на руку и попробуй понять, о чём он думает. Это должно быть не сложно… Даже у такого недотёпы как ты получится.
Слышать печальные интонации в голосе этой бойкой, злой на язык и всезнающей знахарки было непривычно. Бесстрашный протянул ладонь к фамильяру, но тот не стал забираться на неё, а лишь обхватил крохотной лапкой один палец. Не прошло и нескольких секунд, как человек убрал руку.
— Он очень… Расстроен? — Соу посмотрел на знахарку, пытаясь понять, угадал он или нет.
Гория закатила глаза всем своим видом демонстрируя разочарование. Затем взяла малыша и отдала девочкам, а те, в свою очередь, унесли крысёнка на улицу.
— Ещё бы ему не расстраиваться. Твой фамильяр знает, что ты не хотел его создавать, что он тебе не нужен, что вместо помощника он для тебя обуза… Точнее он так думает, потому что ТЫ так думаешь… — Соу хотел задать вопрос, но знахарка его опередила. — Я уже поняла, что ты в магии полный ноль, поэтому скажу основы основ: фамильяры полностью ассоциирует себя с хозяином. ТЫ смысл и цель его существования. Ни больше, ни меньше…
– @#$%^… - Соу не за метил, что выругался по-русски. — И что мне теперь делать?
Гория подошла к огромному шкафу, где хранила разную домашнюю утварь и достала бутылку со знакомой настойкой. Налив себе, она немного поколебалась, но всё же достала вторую рюмку.
Только после того, как алкоголь был налит и выпит, она начала говорить.
— Во-первых, перестань расстраиваться. Первые недели фамильяры ещё не умеют отделять свои эмоции от эмоций хозяина. Так что, рядом с ним старайся быть в хорошем настроении. — Бесстрашный кивнул, подтверждая, что это он понял. — Во-вторых, что сделано — то сделано. Прими факт его существования и не жалей ни о чём. И в-третьих, ты зря считаешь его слабым и беспомощным. Мелкий наглец, в отличии от тебя, довольно-таки смышлёный, а по силе… У него уже маны не меньше чем у меня. По весне или даже в конце зимы ему уже не будет страшна ни одна кошка или собака. Я бы даже предположила, что он сам сможет задрать молодого волка… Тебе не нужно он нём заботится или опекать, он справится из без твоей помощи.
Пока
— И всё-таки. Что мне с ним делать? — Соу вздохнул и посмотрел на Горию. Чувство собственной ненужности были слишком хорошо ему знакомы по прошлой жизни…
— Оставь его мне. — Женщина пожала плечами. — Будет помогать по хозяйству: зелья маной напитывать, посадки от грызунов и других вредителей охранять, писульку какую в деревню отнести, — мало ли чего… — Захмелевшая знахарка, стала намного добрее и, даже, перестала ругаться на Соу. — …Только не забудь дать ему имя.
***
В усадьбу Соу вернулся не в лучшем настроении. События с фамильяром направили его мысли в сторону нерождённого ребёнка, оставленного в столице.
То, что у малыша будут, точнее проявятся, магические способности, Соу не сомневался. Как жителю двадцатого века, ему было очевидно, что магия — это не талант, а навык. Если ребёнка учить — он научится. Если не учить — не научится, — всё просто.
Ещё он не сомневался в Мирае. Зная, какой у дитя потенциал, она будет голодать, пойдёт на панель, откажется от сна, но сделает из своего дитя сильнейшего магистра Керрии. В этом Соу был уверен. В чём он уверен не был, найдётся ли у магистра Квиллис место родительским чувствам в перерывах между обучением, тренировками и заработком денег? Но не ему осуждать кого-то.
Пусть фамильяр это лишь инструмент (их даже не считают вполне животными), но Соу почувствовал неподдельную тоску у этого маленького живого существа. И всё равно, решил отстраниться; побоялся брать на себя ВСЮ ответственность за мелкого.
Бесстрашный мог бы найти десяток вполне логичных причин, почему сейчас он не может завести фамильяра, но ведь в тот момент он о них даже не подумал. Так что, если считать это учениями, Бесстрашный их провалил. Из магистра Квиллис родитель всяко лучше него…
Если бы в тот вечер приехал ещё и Роб с дружками, Соу, в лучшем случае, послал бы их куда подальше, но юный барон Ситтис не “осчастливил” его своим визитом.
А на следующий день у Бесстрашного голова уже встала на место. И не последнюю роль в этом сыграл сам крысёнок.
Когда следующим утром Соу пришёл к Гории, магический фон в доме и на грядках был ещё достаточно высок, а поддерживать смертельно опасную концентрацию рядом с уже мёртвым деревом тоже смысла не было, поэтому знахарка сказала Бесстрашному не тратить её время и проваливать на все четыре стороны, а резерв слить физической компенсацией. А если он хочет сделать действительно что-то полезное, то пусть займётся фамильяром.
Разумеется, Соу согласился. Когда крыс снова дотронулся до него своей лапкой, он уже был морально готов чувствовать чужую печаль, но её не было.
Несколько секунд вообще ничего не происходило, а затем в его голове появилась странная мысль: ну фамильяр, ну не нужен своему создателю — бывает. Другие из выводка вообще гниют среди корней. Так что у него не всё так плохо.
На первый взгляд в этой мысли не было бы ничего странного, если бы не местоимение. Хоть оно и было в третьем лице, но Соу отчётливо чувствовал, что думает в это время не о фамильяре, а о себе. К счастью, шизофрения не успела развиться, так как в этот раз крысёнок сам убрал лапку. Посмотрев на создателя, он отправился куда-то по своим делам.