Ничья
Шрифт:
– Да я вроде бы везде посмотрела, – Лиза, не обращая внимания на ее нервный тон, развела руками. – У меня сумка вот только. А в ней нет кошелька.
– Вытащили, – хлопнула себя по круглым бокам продавщица. – Как пить дать, вытащили! Вот гады! А ты чего рот раскрыла? Надо следить за своими вещами! Эх, ты, разиня!
Раньше Лиза никогда бы не позволила так разговаривать с собой, но сейчас ей было не до того. Она сложила вещи обратно в сумку, застегнула пальто и пошла к выходу.
– Эй! Ты куда направилась-то? – вдруг окликнула
– Домой поеду, – Лиза огорченно вздохнула.
– Вот растяпа, – продавщица подскочила к ней, на ходу теряя показное безразличие. – Не домой, а в полицию иди, хоть заявление напиши. Пусть ищут, это их работа!
– В полицию? Зачем? И так понятно, что никто искать не будет, – нерешительно остановилась Елизавета.
– А ты все равно напиши заявление, – продавщице явно понравилась роль наставницы. – Имеешь право. Вот тут, за нашим торговым центром, есть отделение полиции, как выйдешь – сразу направо. – Ну? Пойдешь?
– Пойду, – безропотно кивнула поникшая Лиза.
Елизавета понуро побрела на улицу и, повернув направо, буквально наткнулась на большое серое здание. Оглянувшись по сторонам, она толкнула тяжелую дверь и оказалась в небольшом коридорчике.
Перед ней за стеклянной стенкой сидел дежурный. Он недовольно поглядел на растерянную женщину и, наклонившись в крошечное окошко, спросил:
– Вам чего, гражданочка?
– Мне заявление написать, – несмело улыбнулась Елизавета.
– А что стряслось-то?
– Кошелек украли.
Дежурный сразу потерял к ней интерес и уставился как на надоедливую муху.
– Вы дома внимательно посмотрели? Может, забыли?
– Дома? Я совсем не смотрела, – сердито зыркнула на него Лиза.
– Вот видите, – он удовлетворенно кивнул. – Идите и посмотрите.
Но к Елизавете, уставшей от понукания чужих людей, вернулась прежняя уверенность. И она ринулась в бой…
– Нечего мне дома высматривать. Знаю точно, что я его с собой брала.
– Забиваете вы нам голову, гражданочка, неважными мелочами, – досадливо сморщился дежурный.
– Как это неважными? – вышла из себя Лиза. – Это кто здесь решает, важные у меня дела или нет? Ишь, умник какой нашелся, – неосознанно добавляла она громкости и ярости своему голосу. – Или надо, чтобы человека убили? Тогда вы зашевелитесь, и дело станет важным?
– Ишь ты, сразу в крик! Ходят тут со всякой ерундой, – совсем обозлился раздосадованный дежурный.
Но теперь уже Елизавету трудно было урезонить и остановить. Она запальчиво хлопнула ладонью по небольшой полочке под окошком дежурного.
– Что это за порядки здесь? У человека беда, а им до лампочки! Или принимайте заявление, или вызывайте вашего начальника!
Чуть дальше по коридору отворилась дверь, и оттуда вышел высокий статный мужчина в форме.
– Что за шум, а драки нет? Самойлов, что происходит?
– Вы кто, начальник? – резко обернулась Елизавета.
–
– А дело вот в чем, – Елизавета сердито ткнула пальцем в опешившего дежурного. – Вот этот не хочет принимать заявление.
– Товарищ майор, – вытянулся в струнку дежурный, – да она, сумасшедшая баба, чуть в драку не кидается.
– Врет он! Ишь наглый какой! Как вы только таких держите? Я ему все спокойно объяснила, а он домой отправляет!
Офицер, едва сдержался, чтобы не расхохотаться: уж очень занятная перепалка случилась между нерасторопным Самойловым и очень красивой незнакомкой. Но, чтобы не усугублять конфликтную ситуацию, майор приветливо обернулся к женщине.
– Прошу вас, не волнуйтесь. Сейчас мы во всем разберемся, все оформим, все сделаем, как полагается по закону. Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Вот сюда.
Раздосадованная Елизавета постояла, успокаивая закипевшие эмоции, выдохнула и пошла за майором в его кабинет разбираться.
Так и познакомилась Елизавета Алексеевна, учитель труда и домоводства, с Арсением Минаевым, майором полиции, человеком добрым, отзывчивым и, что совершенно недопустимо для работника полиции, невероятным романтиком.
Глава 4
Вечер опустился на землю. Мягко обнял большое село, прошелестел легким ветерком по лесной опушке, бросил горсть звезд на темное небо и, спохватившись, отогнал подальше тучку, скрывшую молодой месяц.
Затеплились огоньки в окнах домов, захлопотали хозяйки, накрывая ужин, тяжело завздыхали коровы в хлеву, засуетился петух в курятнике, боясь проспать рассвет, и собаки, позвякивая цепями, отправились устраиваться в будки на ночь.
Елизавета так и не закончила уборку. После нежданного визита Арсения она, вернувшись в дом, расстроенно плюхнулась на диван и замерла в оцепенении. Настроение пропало. Растаяло без следа. Уже не хотелось наводить чистоту и порядок, странная досада охватила ее.
Елизавета раздраженно бросила тряпку в уже остывшую воду, вздохнула.
– Принесла его нелегкая! Испортил вечер, окаянный.
Но тут она вспомнила, как он умоляюще глядел на нее, и неприятное чувство вины и сожаления поползли по душе. А услужливая память сразу подсунула то, о чем вспоминать не очень хотелось.
Тот зимний день, когда она, не обнаружив своего кошелька, обратилась в ближайшее отделение полиции, Елизавета запомнила надолго.
Офицер, пришедший ей на выручку, долго и очень терпеливо слушал ее рассказ, задавал наводящие вопросы, деликатно и ненавязчиво успокаивал, предлагал воды или чаю. Лиза совершенно успокоилась и, уже не чувствуя раздражения, обстоятельно изложила ситуацию. Мужчина не перебивал, помог составить заявление и, закончив все официальные юридические процедуры, взглянул на нее с нескрываемой симпатией.