НИДЕРЛАНДСКИЙ И БЕЛЬГИЙСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Шрифт:
Де Кок не отрывал взгляда от стенных часов. Пять минут десятого. Он медленно поднялся и посмотрел на Яна Вестернинга.
— Пошли? — голос де Кока дрогнул, он с трудом скрывал волнение. Главный инспектор уголовного розыска железной дороги мгновенно поднялся со своего места, и они вдвоем вышли из ресторана. Остальные двинулись следом. Длинный состав был уже готов к отправлению. Каждый из группы занял свое место в вагоне.
Пассажиров было мало и в поезде оказалось много свободных мест. Де Кок и Фледдер заняли последнее купе в вагоне второго класса, следовавшего
— Она одета так же? — спросил он.
— Кто?
— Эта женщина.
— Ты хочешь сказать — в темно-коричневый костюм из плотного твида?
— Да.
Де Кок вяло кивнул.
— По всей вероятности.
— А Люсьенна Лакруа знает, что ждет ее сегодня?
— Да. Я обсудил с ней всю операцию.
— Значит она знает, как выглядит преступница?
— Если та будет одета по-прежнему…
— Девушка согласилась без колебаний?
— После того, как я рассказал, что это она, Люсьенна Лакруа, а не Сюзетта де Турне должна была стать второй жертвой, девушка заявила, что во всем готова оказать нам содействие, даже если это будет связано с определенным риском.
Фледдер удивленно поднял брови.
— А как вам стало об этом известно?
— Сейчас расскажу. Судя по всему преступник наметил следующей жертвой Люсьенну Лакруа — ведь это она каждое утро садилась в амстердамский поезд на станции Дриберген-Цейст. Но в тот день, когда было совершено убийство, Люсьенна Лакруа по чистой случайности осталась дома.
— Помните, она слегла в постель с головной болью.
Фледдер нервно барабанил пальцами по колену.
— Но убийство все-таки произошло?
Де Кок утвердительно кивнул.
— В том-то и дело, что произошло, — сказал он с горькой усмешкой. — Только жертвой стала другая девушка.
Фледдер смотрел на него широко раскрытыми глазами.
— Сюзетта де Турне?
— Ну конечно. Как назло, она села в этот поезд. Она несколько раз в году навещала отца в Амстердаме, вот и в этот день решила поехать повидаться с ним.
— А как же это могло случиться?
— Что?
— Ну… подмена… Ведь преступник видел, что это совсем другая девушка.
— Безусловно. Но ему было неважно, кто будет первой: Люсьенна Лакруа или Сюзетта де Турне.
Фледдер прямо оцепенел.
— Вы считаете, что убийце было безразлично, какую из двух прикончить?
— Да. Порядок для него не имел значения…
Фледдер пошелестел газетой, лежавшей у него на коленях. Он по-прежнему не улавливал логической нити в рассказе старого инспектора.
— Но как… — начал было он свой очередной вопрос и умолк, завидев в коридоре Аппи Кейзера с его тележкой.
Фледдер с трудом сдерживал улыбку, а де Кок подавил в себе озорное желание купить у «продавца» баночку сока. Однако поезд подходил к станции Дриберген-Цейст и инспектор поверх газеты взглянул на перрон, где сразу заметил в толпе пассажиров белокурую головку Люсьенны Лакруа. Она нервно озиралась вокруг и как только поезд остановился, поспешила войти в вагон.
Де Кок вздохнул с облегчением. Слава богу, что она пришла, могла ведь и передумать. А она была очень нужна: девушка должна была служить преступнику приманкой.
Поезд тронулся. Де Кок посмотрел на Фледдера — тот сидел с напряженным лицом и больше вопросов не задавал, понимая, что сейчас инспектору не до разговоров.
Они подъезжали к Утрехту. Буфетчик Аппи Кейзер снова вкатил в вагон свою тележку. Именно в эту минуту кондуктор Корнелис де Йонге в тот раз взял в руки стаканчик с отравленным кофе.
За окном поплыли первые жилые кварталы Утрехта. Когда поезд подошел к станции, оба «пассажира» в купе второго класса «погрузились в чтение», раскрыв перед собой газеты, чтобы их лица не были видны тем, кто стоит на перроне.
Но вот поезд снова тронулся и появился Ян Вестернинг в своей новенькой форме и, приблизившись к де Коку, тихо сказал:
— Она в поезде. Сначала два раза прошлась по перрону вдоль вагона первого класса, затем вошла в него.
Де Кок с трудом подавлял желание пойти посмотреть на эту особу. Бездействие раздражало его, хотя он был уверен, что все идет по плану и что Люсьенна, помня о его предупреждении, не станет брать никакой еды, кто бы ей ни предложил.
Вдруг де Кок услышал глухой удар, поезд сделал несколько рывков и стал останавливаться со страшным скрежетом. Старый инспектор сразу смекнул, в чем дело: кто-то сорвал стоп-кран. Они с Фледдером бросились в вагон первого класса, рванули дверь и ввалились в коридор. В первом же купе они увидели испуганную Люсьенну Лакруа, а в коридоре — лежавшего на полу Фреда Принса. При виде инспекторов тот смущенно повертел головой и поднялся.
— Ее что-то спугнуло, — пробормотал он смущенно. — Она сбила меня с ног и выпрыгнула из поезда.
Наконец, поезд остановился, де Кок и Фледдер спрыгнули на землю и побежали назад. Метрах в ста, прямо у железнодорожной насыпи, они увидели лежавшую на траве женщину.
Фред Принс примчался первым и заглянул в ее застывшие глаза.
— Она мертва, — мрачно констатировал он. — Очевидно, прыгая, ударилась о столб…
Де Кок слабо кивнул. Он с грустью вглядывался в лицо женщины, одетой в темно-коричневый костюм и бежевую блузку с воланами. Затем наклонился и сорвал с ее головы седой парик. Фледдер прерывисто дышал ему в затылок.
— Поль! Поль де Колиньи…
Де Кок откинулся на спинку кресла. Дело об убийствах в купе первого класса подошло к своему печальному завершению. Инспектор заранее предвидел этот финал и не чувствовал за собой никакой вины. Ноль де Колиньи сам выбрал свой конец. Де Кок окинул взглядом присутствующих.
Он пригласил к себе домой всех участников операции: Дика Фледдера, Фреда Принса, Аппи Кейзера и Яна Вестернинга — для разговора, который он называл заключительным аккордом в этом непростом деле.