Нигде
Шрифт:
— Нет… — покачал головой Макс. — Это другая запись… Там была какая-то планета, а здесь Земля. Да и начиналось не так.
— Другая, — Тыца удовлетворенно потер руки. — Ну так это еще интереснее! Вот чего я сейчас жду в этой жизни больше всего, так это еще одной перезагрузки на шестое июня, чтобы получить и тот диск!
Но тут произошедшее на экране заставило всех замолчать. В какой-то момент Земля начала вращаться быстрее и сделала резкий «кувырок», словно случайно споткнувшись. Вращение после этого снова стало приходить в норму, но даже с высоты этой съемки были видны катастрофические последствия
Потрясенные подпольщики молча стояли у экрана. Внезапно запись мигнула, еще на доли мгновения показав разрушенную Землю, а затем экран стал черным. Раздался щелчок видеосканера: запись кончилась.
— Твою мать… Неожиданно… — Тыца оттолкнулся ногами и отъехал на кресле от экрана. Осмотрел всех, желая что-то спросить, но вопрос, видимо, он никак не мог сформулировать. Но, каким бы ни был этот вопрос, вряд ли бы кто-нибудь смог на него ответить: команда была растеряна гораздо больше своего командира. Первая пришла в себя Лера. Она обернулась к Лебедеву:
— Макс! Эти видеозаписи…
И, оборвав себя на полуслове, вытащила из кобуры пистолет и подняла его на уровень лица Макса:
— Кто ты?
Все недоуменно посмотрели на Леру, Дима даже успел сказать:
— Эй, девушка…
Но тут стало понятно, что с Максом происходит что-то не то: глаза у него стали мутные, он несколько раз дернул головой, и казалось, будто бы внутри у него идет какая-то борьба.
Макс почувствовал, что в его голове словно столкнулись две силы. Нет, вернее, в его голове возник другой человек, совершенно иная личность, которая стала жадно подгребать под себя все его мысли, чувства, понятия, присваивать им свои обозначения и ярлыки, втискивать в его мозг свои воспоминания, заставлять его воспринимать этот мир и происходящее в нем, так, как этого хочет она.
Макс тряхнул головой, надеясь избавиться от наваждения, но стало еще хуже: показалось, будто внутри головы расцвел удивительный огненный георгин, заорали какие-то дикие голоса из чужих воспоминаний, а потом наступила темнота и тишина.
Макс взмахнул руками, решив, что ослеп и оглох. Все растерянно подняли пистолеты и навели их на Лебедева. Только Тыца остался спокойно сидеть в кресле. Ситуация его, похоже, даже забавляла. Он с интересом переводил взгляд с Макса на своих соратников и обратно. Через мгновение Макс вздрогнул всем телом, словно по нему прошла сильная судорога, и растерянно оглянулся по сторонам. Наведенные стволы, похоже, мало его смутили. Во всяком случае по сравнению с тем, что он сейчас вспомнил.
— Кто ты?! — почти крикнула Лера.
Макс еще раз обвел всех глазами, еще пару раз тряхнул головой, словно в уши ему попала вода, и заговорил:
— Воронов… Максим Воронов. И, по-моему, я крепко влип…
Макс схватился за виски: ему показалось, что говорил это не он, а кто-то просто раздвигал его губы и произносил какие-то слова.
Макс схватился за голову: Лебедев, кто бы он ни был, отступал все дальше, а воспоминания Воронова лезли в его память как пассажиры в переполненный трамвай. Белесый человек, пристально глядя в глаза Воронова, объяснял: «Это будет компьютерный мир, несколько уровней… Нам необходимо… Ваши деньги позволят…» Фразы обрывались, нить разговора то исчезала, то появлялась заново, все походило на сглючивший диск с фильмом. Только помехи, среди которых и проскакивали обрывки воспоминаний, были не полосами на экране, а жутким скрежетом в голове, разрывающими мозг, и, казалось, что они вот-вот просто убьют Макса. Он то ли застонал, то ли зарычал от боли, а потом глянул на окружающих его подпольщиков. Пара секунд ушла на то, чтобы просто понять, кто это и где он находится.
— Это вокруг все ненастоящее, да? — Макс поднял голову и провел ладонями себе по лицу.
Лера опустила пистолет и кивнула:
— В точку.
Вслед за этим опустились и другие стволы. Тыца расхохотался:
— С возвращением в реальный мир, господин… Воронов!
Макс обернулся:
— А, Тыца… Привет!
— Рад, что нам не надо снова знакомиться. Думаю, что стоит всем сесть и послушать, что нам расскажет новорожденный.
— Преждерожденный, выражаясь старинным языком, — ухмыльнулся Дима.
— Да, так более верно, — согласился Тыца, — пойдемте к камину. Это как-то будет наиболее правильно. Рождественская история в начале лета.
— Успехов, — кивнул Дима, — потом расскажете. К сожалению, я должен следить за нашей безопасностью.
Джадд уселся в кресло у соседнего монитора:
— Дверь не закрывайте, мы краем уха послушаем!
Остальные вышли в холл и опустились в кресла.
— Ты должен рассказать нам все, что знаешь. Все… что только узнал, — твердо сказала Лера.
Макс присел на край стола и поморщился:
— Это… словно я вспомнил что-то… какие-то куски знаний… обрывки… В голове просто каша какая-то…
Тыца, усевшийся чуть в стороне, и которого все это возбудило до такой степени, что он даже болтал ногами, будто бежал куда-то, вставил:
— Выходит, эта запись была чем-то вроде кода активации. Посмотрел и — бах! — получил доступ к информации.
Лера пересела ближе к Максу.
— И для нас эта информация очень важна, — она положила свою ладонь Максу на предплечье.
— И, очевидно, не только для нас. Если учесть, какой из-за нее сыр-бор, — сказал Майк.
— От этой информации сейчас зависит очень многое. — Соня от волнения сдвинулась на край кресла.
Макс встал и прошелся среди обитателей Берлоги:
— Я, похоже, пока не готов говорить. Оно всплывает… кусками… Все новые эпизоды… Словно размораживается… — говорил он странно и немного заторможенно.
— Ты в порядке? — спросила Лера.
— В порядке. У меня была жена. Не Мила… Другая. Не здесь. Настоящая. Но я не могу вспомнить ее лицо… и даже имя… И еще — кажется, у меня была дочь… Черт! Это словно копаться в сновидениях…